ПАРОМЩИК
Упала ранняя звезда, в полях прохлада,
Плывет паром, поет вода о чем-то рядом.
И там, где светится река у тихой рощи,
Соединяет берега седой паромщик.
Припев:
Разлук так много на земле и разных судеб,
Надежду дарит на заре паромщик людям.
То берег левый нужен им, то берег правый.
Влюбленных много — он один у переправы.
Струится время без конца у тихой рощи,
Венчает юные сердца седой паромщик,
Но нас с тобой соединить паром не в силах,
Нам никогда не повторить того, что было.
КАЗАНОВА
В ноль часов двери лет распахнутся вдруг,
я войду, разорву ваш привычный круг,
Уведу, украду чудо грешных рук, Казанова.
Карнавал, карнавал в этот поздний час,
настоящий скандал среди знойных глаз.
Это я все смешал, заморочил вас, Казанова.
Снова заводит меня танец ночного огня.
Я - одинокий бродяга любви Казанова,
Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед.
Но соблазнять не устану я снова и снова,
Так и останусь, бродяга, один, Казанова.
День и ночь, день и ночь круговая страсть,
новых губ, новых слёз роковая власть,
Этот вздох, эту дрожь я хочу украсть, Казанова.
Карнавал, карнавал в этот поздний час,
настоящий скандал среди знойных глаз.
Это я все смешал, заморочил вас, Казанова.
Снова заводит меня танец ночного огня.
Я - одинокий бродяга любви Казанова,
Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед.
Но соблазнять не устану я снова и снова,
Так и останусь, бродяга, один, Казанова.
Я - одинокий бродяга любви Казанова,
Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед.
Но соблазнять не устану я снова и снова,
Так и останусь, бродяга, один, Казанова.
ЗАТОПЛЕННАЯ ЛОДКА
Николаю Иванину
Когда в печали кроткой
Погаснет день вот - вот,
В лесной глуши болотной,
Где речки поворот -
Затопленная лодка
Вдоль берега плывёт....
Ни признака живого.
Ни звука. Ни огня.
Течением былого
Уходит от меня.
Затопленная лодка.
Тень времени. Весна.
Ещё не затонула,
Но словно слез полна.
В окладе деревянном
Живой воды овал.
Там, в холоде стеклянном,
Чей лик я не узнал.
Плывёт моя загадка
Без весел. Без мечты.
И я шепчу украдкой:
"Мне страшно. Кто же ты?"
Вновь всплыли очертанья.
Вновь чёрный борт пропал...
Но где же грань слиянья?
Кто видел, тот смолчал.
Где щель у Мирозданья?
Тот знает, кто терял.
ГЛАГОЛЫ ПРОШЕДШЕГО ВРЕМЕНИ
Глаголы прошедшего времени
шумят, как вечерний лес.
Как души минувшего времени –
Жил… Выбыл… Ушел… Исчез…
Пронизывая стихотворения
с печальным треском огня,
глаголы прошедшего времени
выстреливают в меня.
Все ярче их свет печали,
больней леденящее «л» –
Умчал… Отлетел… Отчалил…
Отбыл… Отлюбил… Отпел…
«Мотаюсь, как все, летаю…»
Вдруг голос друга пропал.
Как выговорить не знаю,
сказать про него «летал».
Все громче стучат мгновения,
все дальше тени друзей.
Глагол прошедшего времени,
не жги сердца людей.
Придет мой час отправления,
и холодом ножевым
глагол прошедшего времени
отрежет меня от живых.
И где-то в другом поколении
пробьется сквозь все слова
душа ушедшего времени,
как горькая сон-трава.
Ну а пока побуду еще.
Окно распахну в трезвон!
В живую зарю и гульбище
глаголов любых времен! –
В лицо Настоящее Будущее
ударит со всех сторон!..
В РАЗРЫВЕ ОБЛАКОВ
В разрыве облаков – лазурь нерукотворна.
В разрыве облаков – тень птицы беспризорной.
Плывут без берегов лоскутья небосвода…
В разрыве облаков – недолгая свобода.
В разрыве облаков – крест белой колокольни.
Течение веков. Дыхание Господне.
Вдали от всех оков, там тень небесной длани.
В разрыве облаков – полет на дельтаплане…
И ты взгляни скорей, как розово и странно
Под иглами лучей та зарастает рана.
СТИХИ С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ
В мою комнату море шумит,
пол дощатый качая и стены.
И лицо твое в брызгах звенит,
и выходит улыбка из пены…
Этой ночью в рыбачьей избе
не хочу повторять твое имя.
Прогони мои сны о тебе.
Одному мне не справиться с ними.
Кто их в душу мою пропустил?
Почему они как кредиторы?
Я же явью за все заплатил.
Почему они как кредиторы?
Ты сама наяву приходи.
В этом мире, пропахшем кефалью,
лучше правда, что все позади,
чем обман с обещающей далью.
Видеть сны – значит явь предавать.
Кто калиткою скрипнул опять?
Нет, никто там уже не стоит.
Я глаза в темноте открываю.
…Лунным пламенем ночь обдавая,
это в комнату море шумит.
НОСТАЛЬГИЯ
Я так давно не видел тот сон,
где мы вместе с тобой.
Там, где-то в море памяти он
скрылся теплой волной.
Словно, меня минуя, плывут новых дней облака.
Только седые клены поймут, почему вдруг тоска…
Ностальгия. Ностальгия.
Нас там больше нет. Нас там больше нет.
Мы другие. Мы другие.
И возврата нет в край ушедших лет.
Ностальгия. Ностальгия…
Детский твой портрет, грусти первый след.
Ностальгия. Ностальгия.
По надежде той, по любви былой.
Ностальгия. Ностальгия.
В сад твой открыть калитку нельзя,
Где растаял твой смех.
Жизнь наказала, видно, не зря
Долгой памятью всех.
Где ты, родного детства страна
из вишневых садов?
Но только вдаль нас несет одна
колесница часов…
ЛИСТЬЯ ЛЕТНЕГО САДА
Стрелка секундная мчится, шалея,
по циферблату…
Не по годам мы с тобою стареем,
а по утратам.
Наши сомненья рассудятся жизнью
да непредвзято.
Я тебя старше на тысячи листьев
Летнего сада.
Скольких друзей моих канули лица
в вечном борении!
Стала утрата
давно
единицей
измерения
времени.
Разницу лет нашу ты уменьшаешь,
ангел небесный.
Рядом по краю идешь и не знаешь –
это край бездны…
Думаешь, там
на старинных аллеях
статуй прохлада?
Это утраты наши белеют
в сумерках сада.
В огненном горе листьев опавших,
переселенных,
я потерял тебя там,
как единственный лист мой зеленый!
И не спастись от костра от того,
от осеннего гула.
Просто я старше тебя на мечту,
что меня обманула.
СОМНЕНИЕ
Для кого я пишу эти строчки?
Для дежурной в аптеке ночной?
Для соседской мечтательной дочки
да для друга в случайной пивной?
Для врага, что стоит за спиной?
Для чего я пишу эти строчки?
Разве все это для честолюбья?
Не спастись мне от музы моей –
не могу оторваться от губ я
этой первой царевны страстей.
Вот и ты понимать перестала
и ревнуешь к последним стихам.
И зачем ими жизнь наказала,
я не знаю, не ведаю сам.
Без меня много всякого лада
на страницах придуманных книг,
и не надо, не надо, не надо
увеличивать вечности миг.
Жизнь сложнее: разрывы… метанья…
Судеб целых развалины… Дым…
Для кого этот жар состраданья?
Жжет лишь душу углем золотым.
Что-то, знаю, случится со мною
между жизнью и строчкою вновь,
будет больно…
и чувство такое –
будто слово порезали в кровь…
***
Уже не к лицу нам смеяться,
а плакать еще не пора.
Нам Бог разрешил ошибаться –
мол, даже есть в небе дыра.
Все это не в силах оспорить,
все это понять невозможно,
и правда становится горем,
и счастье становится ложью.
А ты говоришь: «Не печалься,
не думай, что будет потом.
Печенье возьми и пей чай свой,
а лучше – не ешь перед сном».
Но разве так лихо, так лихо
все можно, как чай, размешать?
А в мире так тихо, так тихо,
что как-то неловко дышать…
Да, мне не придется смеяться,
придется смеяться не мне.
За землю так трудно держаться,
за черные дыры – вдвойне…
ХОР ВЕЩЕЙ
Странная вещь происходит с вещами,
странная, впрочем, для нас, для людей, –
ходят по кругу они между нами,
будто обмен материальных идей.
Звякнет в ночи одинокое блюдце…
Вздрогнув, проснешься при полной луне.
Может быть, это над нами смеются
древние души вещей в тишине?
Что им все эти раздоры и страсти,
наша смешная короткая жизнь,
жалкое чье-то мгновенное счастье
в круговороте из правды и лжи?
Около нас и домашних растений
жизнью живут они вечно ночной –
на расстоянии вздоха и тени
пыльной, бескрайней Вселенной второй…
Мир полоумный, насквозь параллельный,
кто-нибудь там отозвался бы? Эй!
Это чревато тоской запредельной,
ночь оглоушена хором вещей.
Что подарить тебе, друг, к дню рожденья?
Странный подарок, как дух невесом.
Строк этих грустных минутное чтенье…
…Книгу подаришь другому потом.
***
Не так все просто, как казалось.
Все очень странно, как случилось.
Ведро –
в колодце оборвалось!
И тьма звездой перекрестилась.
Луна в загадочной вуали,
нам к дому освещая путь,
разделась…
Облака опали…
Светлее сделалось чуть-чуть.
Как будто что-то отгадалось,
но до конца не приоткрылось.
Не так все просто, как казалось,
все очень сложно, как случилось.
Душа с душой поцеловалась,
и помощь губ не пригодилась.
Все в этот миг: полутревога,
и куст в сиреневом бреду,
и тот крыжовник-недотрога –
внимало Божьему суду, –
и эта лунная дорога
во взгляде темном, как в пруду…
И ты сказала: «Ради Бога,
давай задержимся в саду…»
МОЛЬБА
Где взять мне силы разлюбить
И никогда уж не влюбляться,
Объятья наши разлепить,
Окаменевшими расстаться?
О, как вернуться не успеть,
О, как прощенья не увидеть,
То нестерпимое стерпеть,
Простить и не возненавидеть?
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Я был блажен, я был жесток
В своих желаниях ревнивых,
Чтоб хоть на родинку еще
Была ты менее красивой.
Но ты божественна была,
До исступленья совершенна.
Надежду только обожгла.
И вот молюсь самозабвенно.
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Раскоролевить, развенчать,
Расцеловать по полустанкам
Разоблачить, раздеть, разъять
Я красоту твою пытался.
Пусть крест мой вечный - тень ее -
Меня преследует до тленья.
О, дай мне ночью воронье,
Пусть исклюет мои сомненья.
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Мы все уйдем. А слово вечно..
Мы все уйдем. А слово вечно,
как этот камень и вода,
как свет звезды остроконечной
под взглядом Божьего суда.
И от субботы до субботы
в духовном хаосе пустот
одна у слова есть забота:
вскрывать безмолвие, как лед.
Пройдя Священное писанье
и звезд кодированный текст,
оно из мрака подсознанья
проносит осмысленья крест.
Лелей же слово Божье в сердце,
проникнись им и дорожи,
с извечным выкриком младенца
передавая дальше жизнь!
|
