БАБЬЕ ЛЕТО
Тонкой нитью легла паутинка лесная
На усталые руки зари-тонкопряхи.
Отдохни, остуди свои плечи, родная!
Расколдуй под корнями веселые страхи!
Да не прячься, почувствуй, как пряжа прохладна.
А прильнет - и просвечена вся, и согрета…
Не грусти, моя зорька! Родная, не надо!
Это время - твоё.
Бабье лето.
Был весенний, прошел ураган, и по глади
Тонкой пеной оделись глубокие воды.
Там зеленые, медленно-гибкие пряди,
И туда, в глубину, погружаются годы.
Я ныряю глубоко, и мне захлебнуться
Глубиною твоей суждено.
Стереги от меня своё дно!
Мне ж на берег уже не вернуться…
ГОРСТЬ ЗЕМЛЯНИКИ
Сад - тренажер нагибанья спины:
Море косьбы и прополки с весны!
Лето. От всяческой хвори и твари
Лист земляничный покрепче заварим!
Глядь - уж моя беда,
Ягода-ябеда:
"Робкая-смелая,
Вся покраснела я!
Жду, жду на поляне,
А он и не глянет!"
Клипером чайным иду я ко дну:
В нежности тайной губами тону -
Дома родней и колодца бездонней
Горсть земляники в теплой ладони
Твоей.
РОДНОЕ
Грибной, еловый дух. Кукушка врет по-русски.
Я пьян полями, небом и рекой.
Весь мир мне тесен, все языки узки,
И только здесь - простор мой и покой.
Несуетное дедовой усадьбы.
Уют террасы, ветерок с косьбы…
Как это всё правдивей описать бы,
Чтоб гордый внук тот век не позабыл?
Я ж не был там! И вот - как будто был.
Воспоминаний сладкий, терпкий яд!
Их радость… Чем же, чем она близка мне?
Как будто рублен из того же камня
И пионер с трубой, и барельеф наяд.
На завтрак - ситник, сливки, чай из тонкого стакана…
Под вечер - свечи… И порхающая гамма…
Часы с пастушкой… Вензель на столовом серебре…
Мой шелковый халат… И юный бес в ребре…
И занавеска вся ажурно домоткана…
А лодка! Я бегу аллеей к пруду.
Там барышня в матроске под зонтом.
Как чисто, пламенно ее любить я буду!
И как всю жизнь страдать потом!..
Сафьяновый тот рукописный том
С закладками из блеклых незабудок…
Ночной клинок реки и месяца излом…
Гравюра с Рафаэлевой Мадонны…
Как жизнь течет безбрежно и бездонно!
Но кто же времена связал узлом?
Кто в роще с гончей и ружьем? Да это ж я!
Загривок шелков, и прохладен ствол ружья.
ЗА ПЕСЧАНЫМ ПЕРЕКАТОМ
За песчаным перекатом,
Где купается лоза,
Ждут меня перед закатом
Светлокарие глаза.
Для поклонников опальных
Взгляд их ранящий остер,
И оранжевый купальник
Обжигает, как костер.
Нам вода тела согрела,
Остудил их ветерок.
А звезда уже горела,
Как невинности урок.
Вдаль течет издалека
Нашей памяти река.
***
Какая горькая усталость,
Какая засуха слезам!
Вот так - по крови, по следам
Подранка настигает старость.
И он не плачет, не зовет,
Не ищет дыма белых яблонь.
Он так измучен и ослаблен,
Что палача не узнает.
Не слышит, как ползет удушье,
В цветы вплетая лебеду,
И ждет, когда же снизойдут
К нему покой и равнодушье.
Палач-покой! На рыжий луг
Ни слез и ни дождей не выльет.
Но снова пулей бьет навылет
Неумолимый майский жук!
Но снова грозы колобродят,
Смывая засуху с лица -
С морщин и трещин солонца.
И снова молодость приходит.
Приходит ранить и пытать,
Замучит нежностью и жаждой,
И в женщине заставит каждой
Тебя отчаянно искать! -
Знакомый аромат "Манона",
Темнокаштановой травы,
Киванье милой головы
И след обиженного тона,
Как нотку тающего звона
В беспечном лепете листвы…
ХОККЕЙ
Дорога к воротам, как выстрел, узка.
Пусть шайба, как пуля, свистит у виска -
ты должен суметь
победу и честь
закрыть собой от броска.
И пусть в барьер ты врезан и вмят,
и плавится лед, под коньками дымя, -
ты должен сметь,
ты должен уметь
на гол отвечать двумя!
ОПЫТНОСТЬ
Мне знакомы и шепоты веры,
И безверья крикливая страсть,
Чувство мудро отмеренной меры
И безмерности пьяная власть.
Но теперь не стерплю одного я
(Если всё повторится опять) –
Равнодушной молчанки конвоя,
Машинально месящего грязь.
ЛЮБИМОЙ
Не знали долго мы, что дружим.
Суровы мы или нежны –
Так море с берегом дружны.
Там дети шлепают по лужам –
Следам от ветряной волны.
Как ни судачь, сварганив ужин,
Про то, кому кто больше нужен,
До дна друг другу мы нужны.
Так берег знает час прилива.
И дружба знала. И ждала.
Любовь ее неторопливо
В ладони теплые взяла.
И спелость белого налива
Открыла смысл добра и зла.
…А ЕСТЬ ПОКОЙ И ВОЛЯ?
Что нас лишает покоя и воли?
Совесть? Насилие? Долг? Нищета?
Память о боли?
Тщеславья тщета?
Или всё проще: о мире скорбя,
Мы в суете забываем себя?
ПОЛЕНОВУ. ПОЧТИ МОЛИТВА
Струной натянута строка.
Сосна мне лира и рука.
Текут, играют, как река,
Поленовские поколенья.
Повозка-время так легка,
Так панорамны впечатленья!
По воску скользкие шаги -
Как искры вольтовой дуги…
Сей рай от варварства и тленья
Обереги! Обереги!
ТЯЖЕЛ ТРУД КРЫЛ
Ухожу от мыслей, ухожу
В небо.
В колыбельку белую гляжу
Дождика и снега.
Мне б еще немножко поболтать
С Богом!
Только мне такая благодать,
Верно, выйдет боком.
Спросит Бог: зачем отряс во прах
Мысли?
Я отвечу: чтобы на крылах
Тяжестью не висли.
Он: тяжел труд крыл! И я с небес -
В землю!
И теперь, хоть с мыслями, хоть без,
Верую и внемлю.
|
