***
Как много слов хороших, злых, сухих,
Как пули для обоймы, подходящих
Для новых строк; и у стола есть ящик,
Всегда готовый приютить стихи.
Однажды в «оружейку» я войду.
Дневальный спит, замученный и хмурый.
Вот это – голове – старинное «дум-дум»,
Вот разрывные стрелы для амуров.
Двуручный меч для «Я иду на Вы».
Нож перочинный (т.е. ядовитый).
Вот ящики с горящей аква-витой,
А вот TV – капкан для головы.
Вот новенький игральный автомат.
Он ест наличные, надежды, время, центы.
Шприцы, чтоб душу с телом поломать,
Верёвки метр, просто так, зачем-то…
Вернусь домой. Достану из стола
Свой арсенал, что сохраняет ящик.
Как много слов хороших, настоящих.
Не надо злых, без них хватает зла.
Но парочку, в зазубринах козлячьих,
Оставлю: пусть ответят «за козла».
***
Нет мысли. Есть домыслы, помыслы, вымыслы.
А мысль… Не догнать, не понять, не объять.
Немногим до мысли случается вырасти.
Средь этих немногих, уж точно, не я.
Я думаю… Что это значит: «Я думаю»?
Я думаю так: составляю слова.
С душою моей, сладкозвонкою дурою
Мы будем их в рифму в тетрадь рисовать.
О временах года
***
Когда весна чеканит солнце в лужах,
Когда река спиной ломает лёд,
Мне кажется, вот-вот произойдёт
Со мною нечто важное, и нужно
Куда-то торопиться и успеть,
Сказать кому-то, а не то – услышать.
И неба голубеющего крыша
Как будто гарантирует успех.
С какой бы карты ты ни походил,
Куда бы ни пошёл, всё будет ловко,
Когда весна чеканит сердцем слово,
И, словно птица, слово из груди
Летит в верха и высоко поёт.
Лететь и петь. Вот это всё – моё!
***
В Сибири. Летом. Жарко. Ты – лежишь.
Река – бежит. Тайга – стоит. Погода –
Безоблачна. Безлюдно. Ни души.
Бесчеловечно царствует природа.
Здесь ты – весёлый раб. Ты червь песка.
Малёк воды. Молекула блаженства.
Сознания беззвучность. Из движенья
Лишь жилка голубая вкривь виска.
Лишь крылышки дневного мотылька.
О поэзии
Всё получается из чая,
Из строчки, что подкинул случай,
Из мая, буквы «ч» в печали,
Из памятного поцелуя,
Из целой жизни до сегодня,
Разбега в безбережность завтра,
Инерции пера, что водит
Рукой, из сигарет на завтрак,
Обед и ужин, из пронзённых
Небес осенних синим криком,
Казёнки армии и зоны,
Где мы живём под третьим Римом,
Луны больной, печальнолучной
От одиночества ночами,
Из строчки, что подкинул случай,
Записанной за чашкой чая.
***
Добро и зло сподручны: два в одном
Неразделимо.
Синдром похмельный, истины вино –
В одном разливе.
Добро и зло сподручны по земле.
Но я спокоен.
Поэзия: лекарство и болезнь –
В одном флаконе.
О любви
***
Целый вечер продолжается вечность.
Целый вечер зажигаются звёзды.
Мы с тобою проживём целый вечер,
Потому что мы с тобой – проживём мы.
Вот такие положил я расклады
И скрепил простою рифмой – в законы.
Я единожды знакомый с талантом,
А с душой я не однажды знаком был.
Трое нас, аккорда три да три слова:
«Ты да я», и целый вечер нам песней.
– Мы когда-нибудь увидимся снова?
– А зачем? Когда мы в вечности вместе.
О счастье
***
В велосипедных спицах солнце
Умножено – отражено;
И подо мной оно несётся,
И надо мной летит оно.
И я, с ума сошедший в детство,
Парю на розовых кругах,
Вчерашнего дождя наследство
В алмазный бисер распугав.
Немного мне для счастья нужно.
Я с ним немного, но знаком:
Немного солнца в тёплых лужах
Да хлеб с холодным молоком.
***
Александрийский стих, воспой светло и нежно
Утешь и докажи, на пасторальный лад,
Что всё проходит. Всё! Что грусть моя конечна,
Душа моя нежна; печаль моя светла.
Спой про цветы зари, сиреневые дали,
Про золото росы, про ноги – босиком.
Не вздумай позабыть, как земляники давят
Под небом голубым – об нёбо языком.
Про флейту, что к губам подносят на коленях, –
Звучащий ручеёк, – про ряску по краям.
(Ни звука попрошу про «время», «поколенье»,
Про злобу дня, про зло раскладов по ролям.)
Про гром и про сирень с листвой зелено-чёрной,
Про мокрый шифер крыш и грязи мягкий чмок,
Дождь изречённый, пруд, дождём изрешечённый.
Вода летит к воде, вода идет домой.
Про баню, про настой из чабреца для пара,
Про то, что будем жить и чище и смелей,
Что не умрёт никто под жарким листопадом,
Что тем душа добрей, чем пар чабречный злей.
Про баню, про любовь нескладного мальчишки
К горячему листу и – чтобы жгло уста.
Побольше про любовь, её не будет слишком,
И не убудет здесь, и да пребудет там.
Про тёплые дожди, прогулки за грибами,
И ты один в лесу, в душе лишь светлый лес,
Про то, что счастье – есть, пускай хрома судьба, и...
Про то, что счастье есть, про то, что счастье есть.
Фэнтэзи
Полдень. Одетый в бурый и рыжий
Сад, и роскошны еще гобелены
Длинных аллей. Но октябрь все ближе.
Осень хранит для меня бабье лето.
Мне с каждым годом больнее растраты
Листьев, и зайчиков солнечных жальче.
Но доставаться дождям-геростратам?
Лучше сгореть в этом синем пожаре!
Осень! Пусть смерть на миру будет красной,
Ясной – под солнцем, видной – лишь звездам!
Карты листвы разыграй не напрасно,
Если уж жить окончательно поздно.
Стойкость и свет, шорох листьев и сухость –
Эта достойная слова бесслезность.
Пусть бабье лето не станет старухой!
За ночь уйдет, уронив гобелены!
Так не бывает, я знаю; но все же
Этого хочется, этого просишь.
Ястреб-бухгалтер цыплят подытожил.
Осень – всё сразу – оно будет проще.
Да! В одну ночь! И я выйду на помощь:
С ветром завыть, и мести, и метаться.
И обезумевшим добрая полночь
Вместе поможет уйти, не расстаться.
***
Зима, крестьянин, торжествуя…
А.С. Пушкин
Эта элегия долгой зимы кратка.
Каждое утро: спичка, щепа, дрова.
Чайник поставил, и с лопатой в руках
Тропку копать и ворота открывать.
Ватник, ушанка, колонка, тугой напор.
Всклянь два ведра, и как по канату шаг.
Чайник вскипел, в дело пошёл набор:
Лист и фарфор – любит Китай душа.
Сколько-то месяцев – сколько? – кто б знал? – Сибирь!
Но и крестьянин, что торжествует, прав.
Долгой зимою что ему делать? – Быть.
Лучше Сибири для «быть» я не знаю стран.
О Бродском
***
Я буду мерцать в проводах лейтенантом неба.
И.А. Бродский
Ну как там тебе Там, язычник языка?
Считал, что пустота, а что на самом деле?
Неуважавший ложь, словесный музыкант,
Васильевский ты всё ж сменил на Сан-Микеле.
Чем больше тебя нет, тем больше тебя есть
В душе моей и здесь: в миру, на книжных полках.
Твой благовест стиха по мне – Благая Весть.
И сердцу без него и холодно, и колко.
Ночь. Не удел дуда. Белы листы. И я
Их, в трубочку свернув, взгляну туда, где жив ты.
Опять ты обманул. Броня небытия
Сплошь маршальскими звездами прошита.
О судьбе
***
От судьбы ты не уйдёшь,
Значит надо улетать.
А следы замоет дождь.
На рывок и от винта
Выбираешь время – ночь,
Чтобы тьма помочь могла.
Оглянёшься – всё равно
Догоняет. Догнала.
И опять цыган – в бега.
По пути сведи коня.
Хорошо, что конь – Пегас
И копыта не звенят.
Туча справилась с дугой
И бесшумные крыла.
Оглянёшься – всё равно
Догоняет. Догнала.
Вот такие пироги –
Хоть иди, а хоть беги,
Хоть рекою, хоть тайгой,
Хоть над радугой-дугой.
Хоть заройся с головой
В листья-перья ремесла,
Хоть запей, а хоть завой –
Догоняет. Догнала.
Об одиночестве
***
Одиночество – норма. Всеобщий удел.
Одиночество душ, что живут у тел.
Одиночество пишет судьбу и стих.
И любовь – одиночество на двоих.
И чего восклицать, если так всегда.
В одиночестве падает в ночь звезда,
И восходит солнце, чтоб видеть мог
По подобию всех – одинокий Бог.
О смерти
***
Смерть – это слишком роскошно. Выберу жизнь –
Призрачный лист, чтобы что-то найти там и сделать,
Чтоб, возвращая Вселенной заёмное тело,
Малость нашлась за прокат заплатить у души.
***
Гляжу на зелёной тоски полосу.
Срок годности жизни подходит к концу.
Привратник, пропахший озоном:
– Давай, заходи! Ну, чего ты дрожишь?
– Да я вроде это… по-моему, жив.
– Тогда не крутись возле зоны!
|
