Соловьёва Поликсена Сергеевна (1867-1924)
|
Русская поэтесса Серебряного века. Писала под псевдонимом Allegro.
Была близка старшим символистам (Анненский, Сологуб, З. Гиппиус, Вячеслав Иванов, Бальмонт, Брюсов, Балтрушайтис).
Была двенадцатым ребенком в семье великого русского историка С.М. Соловьева, сестра философа и поэта Владимира Соловьева.
Писать начала с 5 лет, едва выучившись читать. Первое стихотворение опубликовала в «Ниве» в 16 лет.
В юности серьезно занималась живописью и пением; все её книги выходили «с рисунками и виньетками автора» С 1895 года публиковала стихи в «Русском богатстве», «Мире Божьем», «Вестнике Европы», «Журнале для всех». В 1899 году в С-Петербурге вышел её первый сборник «Стихотворения». Она становится участницей «пятниц» К.К. Случевского. В 1906-1913 годах вместе с Н.И. Манасеиной издавала детский журнал «Тропинка, в котором участвовали писатели-символисты, а также А.И. Куприн и А.Н. Толстой. Позднее руководила одноименным издательством детской литературы.
Позднее она выпустила стихотворные сборники «Плакун-трава» (СПб, 1909), «Вечер» (СПб, 1914), ряд детских пьес и сказок в стихах. В 1923 году в Москве вышел её сборник «Последние стихи», для которого характерна более непринужденная интонация и проникновение в лирику бытовой предметности («Фарфоровый рай»).
Скончалась П.С. Соловьёва в 1924 году, похоронена на кладбище Новодевичьего монастыря (просьба не путать с современным Новодевичьем кладбищем), рядом с отцом и братом.
Со времен «перестройки» подборки стихов поэтессы помещаются во всех поэтических антологиях Серебряного века.
Текст статьи, прижизненное фото, подборку стихов предоставил Алексей1.
|
|
Cтихотворение Поликсены Соловьёвой
|
ТАЙНА СМЕРТИ
Ночь – темный тусклый взор на землю опустила,
И дремлет, и молчит, крылом не шевеля…
В тумане, как в дыму, погасли звезд кадила,
И паутиной вновь окутана земля.
Жизнь умерла кругом, но тайны воскресают.
Неуловимые, как легкий вздох ночной,
Они встают, плывут, трепещут, исчезают,
И лишь одна из них всегда во мне, со мной.
То - смерти вечная, властительная тайна;
Я чувствую ее на дне глубоких снов,
И в предрассветный час, когда проснусь случайно,
Мне слышится напев ее немолчных слов:
- Я здесь, как сердца стук и как полет мгновений,
Я - страх пред вечностью; но этот страх пройдет,
И ледяной огонь моих прикосновений
Лишь ложные черты и выжжет, и сотрет... -
И ясно вижу я в те вещие мгновенья,
Что жизнь ответа ждет - и близится ответ,
Что есть - проклятье, боль, уныние, забвенье,
Разлука страшная, но смерти - нет..
|
|
Могила Поликсены Соловьёвой
|
Ещё стихи Поликсены Соловьёвой
|
ПОСВЯЩЕНИЕ
Ты ведаешь, что день был шумно-зноен
И горный путь - тяжел,
Что плакала душа, но дух мой был спокоен,
Как в вышине орел.
Что вечером я тот же неизменный,
Как в яркий полдня час,
И так же для меня горит огонь вселенной
Во тьме любимых глаз.
ПЫЛЬ ВЕКОВ
Ф. Сологубу.
Моя душа вместить не в силах
Вечерних веяний тоски.
О неоплаканных могилах
Пустынно шепчут ей пески.
Об утомлении великом
Ей говорят кресты путей,
Пред ней невинно-страшным ликом
Встают страдания детей.
Каким смирю я заклинаньем
Рожденный от начала страх?
И утолю каким молчаньем
Весь крик, пронесшийся в веках?
К моим уныниям все строже,
Как с ядовитых лепестков
Ты в душу мне свеваешь, боже,
Всю скорбь земли, всю пыль веков!
НЕРАЗРЫВНО
3. Гиппиус.
Чем ледяней и ближе дышит смерть,
Тем жарче алость поцелуя,
И стонет страсть в надгробном аллилуиа.
В земных водах мерцает твердь.
И не дышал бы страстно вешний цвет
Так сладко, если б смерти жало
По осени плодам не угрожало:
Без тени смертной - страсти нет.
НОВЫЙ СОН
Все, чем, сгорая, душа томится,
Все жизни вещие слова -
Все это в вечность, как сон, умчится,
И мы с тобою - сон божества.
Но помни, друг мой, что в нашей власти
Нарушить темный любви закон
И, умирая, из светлой страсти
Создать великий и новый сон.
ПРИБЛИЖЕНИЕ
Когда недуг меня объемлет,
Я не ропщу на трудный путь:
Так чутко сердце жизни внемлет
И так легко назад взглянутъ
На завершенные печали,
На отошедшие года.
Так слышно все, о чем молчали
И замолчали навсегда.
Душа, как поздний час, покорна.
Ее огонь прохладно-чист,
И жизни ткань, многоузорна,
Спадает, как осенний лист.
БЕЗВЛАСТНЫЙ
Месяц в дыханье морозном
Слева на небо мое
Всходит, и взглядом угрозным
Блещет его лезвие.
Месяц, грозить ты устанешь:
Сердце покорно судьбе.
Если и справа ты взглянешь,
Я не поверю тебе.
ВЕСНОЙ
Заплакал снег, и тени синие
От черных тянутся стволов,
Досказана вся сказка инея,
Слышнее звон воскресных слов.
Поля, снегами напоенные,
Чернеют влажно здесь и там.
Уводят дали просветленные
К недостижимым рубежам.
Быть может, ждет меня заветное,
Как землю - вешние дожди.
И шепчут шорохи рассветные:
"Быть может, ждет, - иди, иди!"
ОТ СОЛНЦА
"Видишь, - иль мне это кажется, -
Лед на реке голубей?"
Скоро весна нам расскажется
Плеском разливных зыбей".
"Слышишь ли зовы невнятные
Там, высоко от земли?"
"Это летят к нам обратные,
Чуя весну, журавли".
"Помнишь?..." - "Не помню, не ведаю:
Мысли от солнца темны".
"Скажешь?..." - "Без слова изведаю,
Дай мне дождаться весны".
СТАРЫЙ МОНАСТЫРЬ
Зубцами белая ограда,
Прорезы узкие бойниц,
У стен зеленая прохлада,
Кресты и мраморы гробниц.
Широкоствольная аллея,
Корней извилистый узор.
В закатном золоте алея,
Сомкнулся лиственный шатер.
Гуденье пчел отягощенных,
Медвяный вздох цветущих лип.
Из келий, к саду обращенных,
Оконниц ветхих робкий скрип.
Здесь жизни горести и страхи
Заключены, без жал, без слов.
И дни проходят, как монахи,
Под мертвый гул колоколов.
ЛЮДИ
Идут. Без веры и без воли.
Толпа проходит за толпой.
В улыбках столько скрытой боли,
И как рыданье — смех тупой.
Идут, идут, проходят мимо.
Бледнеют ночи, блекнут дни,
Надежды нет: неумолимо
Они и вместе — и одни.
И я один. Я не умею
Развеять этот тусклый чад.
Я воплотить в словах не смею
Того, о чем они молчат.
Гляжу в их лица долгим взглядом,
В душе от жалости светло,
Вот, мы близки... Но тех, кто рядом,
Жизнь разделяет, как стекло.
В БЕЗУМНЫЙ МЕСЯЦ МАРТ
Вячеславу Иванову
В безумный месяц март я родился на свет,
И в этой жизни мне нигде покоя нет.
И борется весна в душе моей с зимой,
И весел громкий смех, а стих печален мой.
То дьявол душу мне темнит крылом своим,
То вижу лик Отца, как смелый серафим.
- Любовь и смерть, - всегда единый мой ответ...
В безумный месяц март я родился на свет.
ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
Снег последний плывет за окном
И столбы его ветер шатает.
Снег, с тобой мы безумны вдвоем,
Мы весенней дорогой идем,
Наша жизнь, наша радость растает.
Весть печали несут журавли,
Тленьем веет от жарких томлений...
Все зачатья весенней земли
Заменить никогда б не могли
Мне восторг белоснежных видений.
Пусть же плачет над нами капель,
Нашу гибель весеннюю чуя,
Дай мне стон и полет свой, метель,
Как снега в дни предвешних недель,
Быть безумным и белым хочу я.
БОЛЬ
Липы неслышно роняют
В сумерках вздохи медвяные,
В небе цветы увядают
Тускло-багряные.
Знаю, безвластна могила,
Смерть пред воскресшим смиряется...
То, в чем душа изменила,
Не повторяется.
В ОСЕННЕМ САДУ
Тишина золотовейная в осеннем саду,
Только слышно, как колотят белье на пруду,
Да как падает где-то яблоко звуком тугим,
Да как шепчется чье-то сердце тихо с сердцем моим.
ТИШИНА
3.Я. Гиппиус
В снегах голубых умирают дневные сияния,
И к небу стремятся вершины молитвенных елей.
Восставшему сердцу становятся внятны молчания,
И стон его гаснет, как вздох отлетевших метелей.
Душа загорелась от искр неизведанной нежности,
Пусть жизнь изменила, пусть дни ее вновь изменяют,
Я верен один средь теней вечереющей снежности,
И строгие ели крестами меня осеняют.
|
|
Стихотворения взяты из книги "Русская поэзия ХХ века. Антология русской лирики первой четверти века" (составлена И.С. Ежовым и Е.И. Шамуриным), М., 1925. Репринтное переиздание: М, АМИРУС, 1991.
|
ИНЕЙ
Помню, вчера над замерзшей землей
Сумрак густел чернотою безбрежной,
Кто же навеял ночною порой
Темному городу сон белоснежный?
В сумраке стен, вдоль решеток резных,
Кто уронил эту пыль кружевную,
Кто и с камней и с деревьев нагих
Снял дуновением тяжесть земную?
Иней в полночи на землю слетал,
Иней хотел, чтобы чудо свершилось,
Тихо молитву свою прошептал,
Слышал Господь — и земля изменилась.
Так над моей потемневшей душой
Чудо свершает полет свой незримый,
Слышу, вздыхает во тьме надо мной
Светлой молитвою голос любимый.
Пусть же под белым сплетеньем ветвей
Путь мне откроется новый и ясный,
Дымом серебряным жизнь мне овей,
Иней души моей, иней прекрасный!
1905
В ЗИМНЮЮ НОЧЬ
Мы вышли, и месяц взглянул нам в лицо,
Печальный, холодный, далекий,
Вокруг него мутно белеет кольцо,
Свершая с ним путь одинокий.
Мы вышли из тяжких и гулких дверей,
Минуя угрюмые сени,
От ветра колеблется свет фонарей,
Дрожат и шатаются тени.
Вдоль улицы бледной вся жизнь умерла,
Лишь окна чуть рдеют огнями,
Везде голубая хрустальная мгла,
Вблизи, и вдали, и над нами.
Привет наш прощальный так робко звучит,
Пугает наш путь одинокий,
А месяц нам в бледные лица глядит
Холодный, печальный, далекий.
БЕЛАЯ ДЕВОЧКА
Ты была девочкой беленькой и маленькой,
С ножками, как папиросы.
Вплетала бантик то голубой, то аленький
В свои золотые косы.
Жила в городе все свои первые годы:
Камень и пыль, камень и грязь.
Знала одну из всех сказок родной природы:
На стекле морозную вязь.
Слушала, как мать возилась с больным братишкой,
Как, ворча, бранился отец.
Ждала, пустят ли в библиотеку за книжкой:
Такой интересный конец!
По вечерам твердила длинный символ веры
И никак не могла понять,
Зачем купец спутал все товары и меры,
И надо его проверять.
А жизнь кругом мудреную пряжу сплетала,
В небывалом рождая быль.
За летом осень, за зимою весна мелькала...
Камень и грязь, камень и пыль.
И когда тебя жизнь вдруг в бескрайность степную
Умчала из злой духоты,
Ты с криком звонким упала в траву родную,
Плача и целуя цветы.
Порой мое сердце внемлет детскому крику
И бьется жарче и нежней:
Белая девочка целует повилику
И плачет над ней.
1923
|
|
Стихотворения взяты из антологии "Русская поэзия Серебряного века. 1890-1917" (М., Наука, 1993)
|
БЕЛАЯ НОЧЬ
Земля не спит, напрасно ожидая
Объятий сумрака и нежной тишины,
Горит заря, полнеба обнимая,
Бредут толпой испуганные сны.
И все живет какой-то жизнью ложной,
Успокоения напрасно жаждет взор,
Как будто ангел бледный и тревожный
Над миром крылья белые простер.
1897
***
Чем печальней и чем безнадежнее
Одиночества тусклые дни,
Тем все ярче забытое прежнее
Зажигает в тумане огни.
Позади, сквозь сиянье вечернее,
Мне пройденную видно межу.
Все спокойней и все легковернее
Я на будущий путь свой гляжу.
Оттого сердцем, жизнию раненым,
Мне умерших мгновений не жаль,
Что в былом, как в стекле затуманенном,
Отразилась грядущая даль.
ТРОИЦЫН ДЕНЬ
Дожидаются березы белоснежные,
На коре, застыв, росятся слезы нежные.
Сломим ветви и в пучки завяжем тесные.
Пахнет горечью прохладною, древесною,
Уберем весь дом наш листьями душистыми,
И травою, и цветами золотистыми.
На траве, в цветах и с веткою зеленою
Встретим Троицу пред ветхою иконою.
И помянем мы в молитве травы нежные,
Желтоцветы и березы белоснежные.
ФЕВРАЛЬ
Изменчивый месяц февраль.
Он любит весну, и зимы ему жаль.
Он льдистостью дымной стекло по утрам затемняет,
А в полдень с капелей он яркие слезы роняет,
И, жмурясь, сквозь солнце глядит он в замлевшую даль,
Улыбчиво-грустный февраль.
Лежат на снегу ярко-синие тени
От черных деревьев, и, став на колени,
Чуть слышно он шепчет пробудные сказки земле,
Над снегом колдует для тех, кто под снегом во мгле.
И радость морозную вешняя точит печаль
В обманчивый месяц февраль...
КОЛОКОЛЬЧИК
По дороге взлетая, разносится пыль;
Даль синеет и солнце печет;
Колокольчик лепечет мне старую быль,
Замолкает и снова поет.
Но мне слышится в лепете светлом порой
Непонятный, таинственный стон,
Прогудит и замрет, и опять под дугой
Залепечет ребяческий звон.
Пролетая, колосья задел ветерок,
И они поклонились ему...
Поскорей, поскорей бы! уж путь недалек,
И недолго мне быть одному.
Я вперед улетаю горячей мечтой,
Светлой радостью я окрылен...
Ах, зачем же опять загудел под дугой
Непонятный, таинственный стон?
|
|
Стихотворения с сайта
http://solovyova.ouc.ru
|
Страница создана 19 марта 2012 г.
(112)
|
|