***
Поэзия ? банальная игра
сопоставлений, жалоб и упреков ?
вдоль озера, заросшего осокой
шагает август и плывет жара.
Поэзия ? вербальная забава,
игра распознаваний и намеков ?
над озером струится поволока
вечерней нежности отрава.
Над озером витает благодать,
фью-ить щебечет птичка-невеличка
на дереве. И в общую тетрадь
Я подбираю строки по привычке.
Поэзия ? привычная докука,
ленивой меланхолии синдром,
но ? молния сверкнет, расколет небо гром,
И все смешает вихрь воды, огня и звука.
Поэзия ? владычица стихий.
Сама и наказанье, и награда,
Зачем нужны стихи?
Когда в игру вступают силы ада?
Что озеро? Что молния? Что ад?
Когда в игру вступает сила рока,
Не убежишь — догонит и жестоко
Вернет назад.
***
Стихи бывает пропадают ?
Скрываются. Их будто нет.
Погас маяк. Потерян след.
Глухая ночь. И не светает.
Как холодно во тьме густой.
Как страшно в комнате пустой.
Бежать? Куда? Позвать? Но как?
Застыли речь, рука, нога.
Крутой обвал. Глухая ночь.
И не спастись, и не помочь.
Позвать? Кого? Бежать? Куда?
Повсюду ночь, везде беда.
Но там, где тьма всего густей,
Где даже блики пропадают,
Там свет, там полон дом гостей
И все поэта поджидают.
***
Пока летит усталая планета
туда, куда летит ее звезда,
пока в ее бездонно-тонных недрах
гудит огонь и плавится руда,
пока от света осени дыханья
пылают листья трепетных берез,
пока «венец и светоч мирозданья»
сдержать не в силах благодатных слез,
поэт, разбей мираж существованья!…
***
я вышел на мороз
но не было мороза
не пахло дымом
теплого жилья
незнамо где
вдруг очутился я:
пестрело надо мной
усыпанное светляками небо
с оранжевой луной
я задрожал — и было отчего
вокруг меня стояли истуканы
и поднимали полные стаканы
и пили их до дна
и их в луну швыряли
от боли и обиды
луна распухла
вид ее был жалок
что было делать мне
я пятился дрожал
от холода
но холод был во мне
погасло небо
***
Среди покатых стен я сторожу пески.
Меня давно покинули живые.
Лишь поросль дикая да псы слепые -
товарищи моей тоски.
Нет капли влаги в коридорах лунных,
нет голоса - лишь вой да рык,
да изредка мой одичалый крик
разбудит дюны.
***
Что предпочтительней всего —
глухая юность, злая старость
и беспощадная усталость,
когда не нужно ничего?
Что предпочтительней: цветок,
улыбка женщины счастливой,
иль из ручья под хрупкой ивой
прозрачной свежести глоток?
Что лучше: Север или Юг,
надежда или исполненье
желания, враг иль верный друг,
подарок или обещанье?
О если б знать, о кабы мочь,
догнал бы день, укрылся б в ночь,
но как, скажи, глупцу помочь,
слепца от ямы уволочь?
***
Осенняя печаль наполнила меня.
Дым плыл по небу в сторону реки,
пустой рукав вытягивая в гриву
и отрывая гриву от коня.
А безголовый конь метафорой печали,
наградой бегуна, метателя копья,
он бросил камень тяжелее всех
и дальше всех, кого воспел Пиндар.
По небу плыл полупрозрачный пар.
Он плыл по небу в сторону реки.
струились очертания руки,
запястие и кисть в коня преображая.
И разлетался конь и не было коня.
Осенняя печаль наполнила меня.
***
Я стал себя забывать — и вдруг вспомнил:
вот я стою на горе, а внизу море.
вот я сбегаю с горы, а кругом небо —
господи, как хорошо быть горной ланью,
или бомжем на площади трех вокзалов,
где по ночам оживает бред преисподней,
где суетятся транзитные Калиостро,
где продаются мальчики всех калибров,
а проститутки из страшных видений Гойи
смело несут свои гниющие трупы,
или безродным псом у метро Дубровка,
где сердобольные фармацевты
в 30-горадусные морозы,
когда хрип из пасти становится паром,
а шерсть на тебе звенит как панцирь,
пускают собак погреться в аптеку.
Господи, как хорошо быть самим собою,
и глубоко дышать дыханием неба,
внезапно увидеть себя горной ланью
на границе неба.
***
я живу в черном небе
между серых стен
и я жду в черном небе
перемен
стены серого холода
ползут на меня
а я жду в черном небе
не теряя времени
дня
временами мне кажется
меня нет
а в другое время -
свет
иногда я взлетаю
меня сносит поток
но увы не знаю
где закат
где восток
в черном небе потерян
среди серых туч
Господи помоги мне
кинь луч
слышу беззвучный голос
впереди
жди во тьме сколько нужно
не теряя времени
жди
***
Мне снился сон перемещений
среди несметных орд.
Из всех возможных направлений
я выбираю — норд.
Я между лиц ищу подобий,
но нахожу едва ль.
Из всех предложенных загробий
мне всех родней — февраль.
Из блюд, предложенных на ужин,
я выбираю стынь.
Кому я нужен и не нужен
среди моих пустынь.
Желанная атараксия —
мой вечный дом,
а за окном моя Россия
мне машет сломанным крылом.
***
Я живу, не понимая,
что за милость, что за мука
эта жизнь глухонемая —
наша встреча и разлука…
Ты ушла, мой друг старинный,
ты лежишь в могиле тесной,
и неясны мне причины
этой муки бесполезной.
За окном ревут моторы,
топчут лошади газоны,
и заводит разговоры
мой сосед неугомонный.
Он талдычит мне надсадно,
а в глазах такая нежность:
В этой жизни безоглядной
торжествует безутешность.
И выходит на анализ:
в этом мире мало смысла,
буквы все перемешались
перепутались все числа.
***
я улыбнулся смехотворности несчастья
неслышно утро разливало яд
саднило радио
в висках стучало
горизонтально музыка текла
спадая вертикальными рядами
ныл сын
жена готовила позвякивая завтрак
затылок слыша кофе утихал
тарелки цокали
и собирались мысли
в одну еще не выра...
я улыбнулся смехотворности несчастья
***
Опять сентябрь. Я снова болен
сомнениями. Я грущу.
Опять собою недоволен.
Себя теряю и ищу.
Опять осенние укоры,
что де костер опять чадит,
что время быстрое летит...
а за окном шумят моторы.
Опять поломы и провалы.
Века ползут, как самосвалы,
над ними птицы, облака,
под ними пятится река.
Приходят дни, уходят годы,
и как сказал хромой поэт,
цветов уж и в помине нет -
одни колючки и невзгоды.
С собою время унесет
и смех, и слезы, и упреки,
и нас с тобой, мой друг жестокий,
и этой книжки переплет.
***
Я живу мучительно светло,
мне легко и странно тяжело
с той поры, как в темноте ночной
мне явился образ восковой.
Восковые белые глаза,
восковая катится слеза,
на устах, настоенных без слов,
восковые устья лепестков
мне надеждой сердце веселят -
восковую радость мне сулят:
Мы уедем в белую страну,
мы искупим белую вину,
будут ночи горькие чисты,
будут дни как белые листы,
ты обнимешь матовый мой стан,
ты полюбишь восковой обман.
Там в холодной келье восковой
вечность, однозначность и покой.
***
Мудрый бог причин и следствий
Тихих радостей и бедствий
Наказаний и наград
Бог фантомных обстоятельств
Бог измен и обязательств
Дух страданий и услад
Господин лихих годин
Пышных пиршеств господин
Повелитель звездопада
Ангел Рая аггел Ада
Ты несчетен и один
Ты неистов и утробен
Необъятен и подробен
Кто, скажи, тебе подобен
Незаметен ты и пышен
Громогласен и неслышен
Бог привратностей игры
Бог проклятья и прощенья
Клеветы и наущенья
Мне страшны твои дары
Жизнь подаришь и отнимешь
Мир подаришь и отнимешь
Тихий нежный важный бог
Беспощадный страшный бог
Грозный бог моей судьбы
Слышу звук твоей трубы
СМЕРТЬ
Смерть дщерью тьмы не назову я
Е.Баратынский
Кто говорит, что смерти нет,
являет глупость и упорство.
Ей отдавая свой скелет,
с ней не вступлю в единоборство.
Ей отдавая свой мешок
кишок и мышц, и сухожилий,
предвижу страх, предвижу шок,
но не терзаюсь: или-или.
Смерть, ты всему даёшь предел
и оттеняешь смысл явлений,
иначе как бы поколений
существовал водораздел?
Развязываешь все узлы
иронией животворящей,
закапывая труп смердящий,
эвакуируешь тылы.
Ласкаешь тою же рукою
и подчинённого и босса,
не пробуя на все вопросы
ответы принести с собою.
Одни завесы поднимая,
другие опускаешь ты,
не суетясь и понимая
гносеологию тщеты.
Твой безупречен глазомер,
успокоителен укус,
и верен в сутолоке вер
себе твой изощрённый вкус.
Одень опаловое платье
и жемчуга тугую нить,
когда на быстром самокате
меня приедешь навестить.
|
