Памяти И. Талькова
ПОЭТЫ
Поэты долго – не живут,
И, презирая игры в святость,
Они сердца – беспечно жгут,
Им жизнь земная, видно – в тягость.
Туда, в заоблачную высь –
Взамен упавших звезд, взлетая,
Они свою – другую жизнь,
Прервав земную – начинают.
Не успевая поседеть,
Они уходят – мудрецами,
Жизнь и удельный вес свинца,
Познав пробитыми сердцами.
Поэты долго – не живут,
Взрезая плоть пера металлом,
Они стихи, как кровь, сдают
И потому, их в мире – мало…
1996
ГОРДОСТЬ
Пожалей меня, моя гордость,
Отпусти из холодных рук,
Я измену прощу и подлость,
Потому что – он старый мой друг.
Потому что, душой слабея,
И, не ведая – что творит,
На минуту он стал плебеем
И за это – в аду он горит.
Он покается, как бывало,
И разбудит звонком в ночи,
Видно, время прощать – настало,
Ты смолчи, моя гордость, смолчи…
1998
РУССКИЙ Я!
Русский я! И тем обязан Богу,
Что родился – в сказочной стране,
Что топчу – российскую дорогу,
Спотыкаясь – в нашенском дерьме!
Русский я! И этим – обозначен,
Словно пробой, что клеймят металл,
Предопределен и предназначен –
Быть им, как Всевышний указал.
А еще такой удел мне послан –
Как заклятье, детям повторять:
Нам уже с рожденья русским – поздно
Жить в другой стране и умирать…
1992
МОЙ ДРУГ ДАВНИШНИЙ
Мой друг давнишний взял – и помер,
Ушел, взаймы не попросив,
Сказали все: вот это номер!
В субботу – нам его нести…
Смотреть в глаза родне прибито,
Нелепый гроб его держать,
Припоминать все, что забыто
И от реальности дрожать.
А он – холодным лбом светлея,
Лежал, во всем до капли прав,
Все сам себе, как смог – отмерив
И ничего с собой не взяв…
И на поминках скоротечных
Делили водку мы на круг,
У нас у всех, таких вот – вечных,
Один был, но – ушедший друг…
1999
Расулу Гамзатову
МЕЧТА
(баллада)
Мне ответило утро – «Нет!»,
– «Не найдешь» – прошептала река,
– «Мы не помним ее примет,
От тебя она – далека!
До нее – целый год идти
По дорогам – далеким, крутым!»
– Для меня нет желанней пути.
Я целую ее следы…
Бил неистово ветер – «Забудь!»,
– «Пропадешь!» – шелестела пурга,
«Не дойти до нее, не вернуть,
Слишком жизнь твоя – коротка!
Гаснет с каждой зарею закат,
Год за годом – уходят прочь!»
– Я мечты этой вечный раб
И себя мне – не превозмочь!
Та мечта – не объятья сна,
Пробужденного сердца стук,
С нею – мне вся земля тесна,
В ней – надежда и жизни суть!
У мечты этой – имя есть,
У мечты, как у всех – глаза,
Если звездам приятна лесть –
Можно звездами их назвать…
– «Отчего ж ты в разлуке с такой?
По какому веленью судьбы?»
– Лишь по той причине простой,
Что мужчины бывают – слабы,
И в минутном забвенье, порой,
Преступают святую черту,
Могут, словно слепой пятерней –
Горьким словом ударить мечту…
1976
ЧАСОВЩИК
Саднит усталая щека,
Дрожат натруженные пальцы,
Не так уж легок хлеб часовщика –
Как некоторым может показаться.
Но время не застынет, коль ты есть –
Отшельник в маленькой будченке,
Забыл про мир застенный весь,
Росинки пота – под белесой челкой…
Не так уж звучно слово – «часовщик»,
Но без тебя – нам никуда не деться,
Ведь жизни ход в магической тиши
Ты придаешь под громкий пристук сердца…
1972. Северодонецк
БОЛЬ
Сил – на донышке осталось
И затянуты силки,
Как-то сердце там пыталось
Биться, боли вопреки…
Боль давила, жгла, пытала,
Хоть – моли, а хоть – кричи,
В изголовии стояла,
Как палач в слепой ночи.
А Земля себе кружила –
Погребая и родя,
Что-то рушилось, вершилось
И – не слышало меня!
Что ж на Землю обижаться?
Проклинать, что – жил на ней?
Утро. Надо подниматься –
Доживать семь тысяч дней…
2000
***
Я скоро рушиться начну –
Как ржавый танкер в непогоду,
Бортом проломленным качну
И навсегда уйду под воду…
И ватерлиния петлей
Мне сдавит грудь в последнем вдохе,
Как Ной, отвергнутый землей,
Я вплавь пойду навстречу с Богом…
Я в море растворясь, как соль,
Взлечу над ним на лапках чаек,
Когда с русалкою Ассоль
Меня Всевышний повенчает…
1996
БИОГРАФИЯ
Случилось как-то, что – родился,
Детсад и школа – как у всех,
Год в институте проучился,
В полку был даже – «зампотех».
Женился, дважды разводился,
Детей от браков – не имел,
Не пил, с утра прилежно брился
И все – прославиться хотел.
Болел. Друзьям звонил не часто.
Да и не густо – тех друзей.
Купил на Сетуни участок,
А там суглинок – сей, не сей…
Мечтал иметь свою машину
И даже поучил «права»,
А ветер – дул уже в плешину
Когда шумели дерева…
Потом случилось так, что как-то
Из магазина по пути,
Придя к обширному инфаркту –
По жизни перестал идти.
Похоронили два соседа.
Один обмыл, другой одел
И уложились до обеда
У них – своих хватало дел...
1993
МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ
Ты с меня, Москва, взяла – недорого,
Только и всего-то – жизнь мою,
Прошумевшую, как ветер, в центре города,
И притихшую до срока – на краю…
Нас таких немало приютила ты
И, усыновив, удочерив,
Одарила наивысшей милостью
Выживших – пропиской наградив…
Мы одними венчаны перронам,
И общаги смрадные пройдя,
С койко-мест – на штурм олимпов с тронами
Налегке рванули в пропасть дня…
Ваньками придя и ставши – Встаньками,
Мы добились главной из наград:
Сплошь на Новодевичьем с Ваганьково –
Москвичи «иногородние» лежат!
Но жива незримая дистанция –
Жизнь проживших в ней, уже седых –
Москвичи по меткам сеток панцирных*
Узнают всегда – некоренных…
1992
***
Как-то все друзья, вдруг – постарели,
Да и сам я – чтой-то стал – не молод,
Новые штурмуют менестрели
Все давно перевидавший город.
И трещат под сигаретой спички,
Ненадолго разрывая темень,
Там, где – столб маячит пограничный,
Беспощадно разделивший время…
2002
МОИ РОВЕСНИКИ УШЕДШИЕ
Мои ровесники ушедшие,
Недодышавшие года,
Ушли, как от стервозной женщины
Из этой жизни – навсегда…
Смирившись с горькими обидами,
Вы с опрокинутым лицом,
Лежали, лентами увитые,
И с выраженьем, мудрецов,
Такое, видимо – познавшие,
Чем не поделитесь уже,
Вы, вместо нас до срока – павшие,
На том незримом рубеже,
Что проскочили мы – везучие,
Кто как – раненья зализав,
Прорвались через годы сучие,
Сходив с последнего туза…
Теперь – с потрепанной колодою,
Сидим по кухням за столом,
Сосем свое пивко холодное,
Гадая – что там, за углом?
2002
***
Заорали под окошком кошки,
Стал контрастным и горластым сквер,
Полирует оттепель окошки,
Как в субботник – юный пионер!
Как монах, закупоренный в келье –
Я к стеклу безбожно приникал,
Урка-полдень, «степ» стуча капелью –
С дамских шей опять меха срывал!
Распакую белую рубашку,
Белой кожей с воротом сольюсь
И с ожившей первою букашкой –
На поминках у зимы – напьюсь!
1996
***
Научилась мудрая природа
Вовремя встречать и провожать
И во имя продолженья рода –
Свои нивы беспощадно жать…
Что в продленье дней, в оттяжке смерти
И в попытках лишнего прожить,
Задержаться над земною твердью,
Над которой – шмель в цветах жужжит?
Ничего такого мне – не сделать,
Ничего такого – не сказать,
Чтоб спасти изношенное тело,
Да и стоит ли – его спасать?..
1996
ПОМИНАЛЬНАЯ МОЕЙ «AUDI-80»
Она горела, как свеча,
Упавши поперек,
От боли – корчась и крича,
И я – ее обрек…
За все старанья и труды,
За белый гибкий бок,
За дар стремительной езды,
И я – ее обрек…
За то, что даже – в счастья дни,
Все знала про итог,
И видела прощанья миг
И я – ее обрек …
Моя принцесса, догорев,
Застыла, не дыша,
Я, содрогнувшись, вдруг, прозрел:
Ведь в ней – жила душа…
29.07.2000
***
Мы уже не мальчики, ребята,
Нам – за сорок минуло давно,
И молотит метроном проклятый,
Бьются пульсом годы об окно…
По утрам – из зеркала немого
На виски – стекает седина,
Поубавилось в башке – идей бредовых
И ушла к любовнику жена…
И какой-то парень бьет баклуши
Под моим зашторенным окном
И не понимает – д е н ь п р о п у щ е н,
И поймет все, как и я – п о т о м...
2002
В.С. Высоцкому
ПОСМЕРТНЫЕ ЛАУРЕАТСТВА
В живых цветах – приют поэта и певца,
Хоть ветер снег – как тройку в поле, гонит
И, плача в три прощальных бубенца,
Несутся привередливые кони…
По Новодевичьему скорбному песку
К нему Василь Макарыч ходит в гости,
И у его могилы на посту –
Калины на Ваганьковском погосте…
Он знал, как все, что жизнь – всего одна
И чувствовал – что мало остается,
Ведь сердце, что гудело, как струна,
Оно всегда – на полувздохе рвется!
И нам поверить в это трудно до сих пор,
Что больше нет его на белом свете,
Что он ушел, свой не закончив спор,
Предсмертный хрип оставив на кассетах…
А кто-то там страной руководил,
Приумножая званья и богатства,
Тем, кто на плаху жизни положил –
Посмертные давал лауреатства…
Он знал, как все, что жизнь – всего одна
И чувствовал, что мало остается,
Ведь сердце, что гудело, как струна,
Оно всегда – на полувздохе рвется!
1982
Жене Мартынову
НЕ ВЕРЬ...
Не верь, что меня больше – нет,
Что сердце мое – отстучало,
Развей этот глупый навет,
И – все повторится сначала!
Не верь, что к тебе – не приду,
Не верь – что засыпан землею,
Написаны мне на роду –
Сто лет, разделенных с тобою!
Не верь, что мой кончился путь
Последним путем в неизвестность,
Ведь мне еще надо вернуть –
Твою неоплатную нежность!
Не верь! Заклинаю – не верь!
Пусть – вянут цветы на могиле,
За мной – не захлопнулась дверь,
Я – нужен еще в этом мире!
1992
Памяти Владислава Листьева
ЛИСТЬЯМ ХОЛОДНО...
Ах, как холодно листьям теперь
Не на землю – под землю ложиться,
Ты – пополнил шеренгу потерь,
Не успев, даже – малость нажиться…
Нет «нажиться» – не денег украсть,
А – подольше прожить, продержаться
На земле, где бездарная власть –
Любит жизнью чужой прикрываться…
02.03.95
ЭТОТ МИГ
Он – словно вспышка в жизни, этот миг,
Придет – и никуда не деться,
Когда, одно сражаясь за двоих,
Над головой – восходит сердце!
Оно сияет нимбом над тобой!
И увлекает бездну безрассудства,
Приговоренная к распятию любовь,
И разум – отступает перед чувством!
Мне жалко тех, кто этого не знал,
И жил прикрывшись собственною тенью,
Любимых с легкостью менял и предавал,
И – не познал то самое мгновенье!
2000
ЗАВЕЩАНИЕ
А ведь и я уйду когда- то,
Испив последний свой глоток,
И все реальней – эта дата,
И все короче – жизни срок.
Земля разверзнется и примет
Все то, что прежде было – мной
И, сохраняя суть и имя,
Все так же будет быть – Землей.
Я ж – погребенной в ней частицей,
Сквозь мирозданья полечу,
Освоив жизнь подземной птицы –
Из поднебесья прокричу:
Все, что любил – вам завещаю,
Земляне будущей земли!
Пусть – в добрый час вас матери рожают,
Чтоб – быть счастливыми могли!
1988
ОТРЕЧЕНИЕ
Близко к смерти, близко к Богу,
В завершение всего –
Пепел строчек на бумаге
Отреченья моего…
В кровь закушенной губою,
Край конверта окроплю,
Ту, что звал своей судьбою –
Сам в себе – приговорю…
К самой наивысшей мере,
Что страшней, чем просто – смерть,
Разрешу последней вере –
Тихо в сердце умереть…
2000
|
