***
Я шел и смеялся, забывши о том,
Что скорбь притаилась за каждым углом.
Невесты с тяжелым заплаканным взглядом,
И матери с каменной выдержкой рядом...
Земля моя в новых могильных буграх,
И в щебете птичьем не радость, а страх...
В военной шинели, с облезлой звездою
Слепой человек простучал мостовою.
Не сразу я понял, какой это грех —
Смеяться бездумно и громко при всех!
1947
***
Мне ведь, собственно, много не надо,
Лишь по улочкам старой Москвы
Поздно ночью бродить с тобой рядом
Без тяжелых забот и тоски.
И снежок чтобы медленно, плавно
На твое опускался плечо,
И пусть главное будет не в главном,
А в журчании слов ни о чем...
1952
***
Что-то в жизни не вышло,
Что хотел — не сбылось:
Очернили облыжно
Вкривь и вкось, вкривь и вкось…
Напился, недотепа!
...Снег кружит и кружит...
Не ругайтесь! В сугробах
Пол-России лежит...
1955
***
Я не верю давно в предрассудки,
Но крестьянка в косынке цветной,
Что мне встретилась на первопутке,
У колодца, с бадейкой пустой,
И стояла, покуда пройду я,
Чтоб в дороге мне не было зла,
Чтоб за счастьем я шел не впустую,— '
Человеком хорошим была!
1955
***
Как много видел я обид!
Я падал, слезы жгли гранит.
А ты ходил спокойно разве,
Когда тебя мешали с грязью?
Но я не возложу вины
На плечи дюжие страны.
Обидит мать и пожалеет.
...Вот и сейчас — стою пред нею,
Береза гнется, и река
Чуть-чуть дрожит от ветерка
И улыбается: «Встань ближе
И расскажи мне, кем обижен?»
А может, сам был виноват?»
...В раздумье опускаю взгляд.
1949
***
Я не был дома много лет…
Как в детстве, лег на сеновале.
В просветах крыши лунный свет,
Насторожились к ночь дали.
И песню, что знакома мне,
Поют лягушки за овином.
Она в родимой стороне
Звучит не хуже соловьиной.
1955
***
Разве мало отпущено мне?..
Я могу зимний воздух вдыхать,
Рвать цветы на лугу по весне,
В знойный полдень волну рассекать,
Целовать ту, что верит в меня,
В детях стать продолжением своим,
Чтоб с какого-то нового дня
Снова всем насладиться земным.
1954
***
Я знаю: где-то под землей —
Иль на Камчатке, иль в Сибири —
Хранится слиток золотой,
Невиданный доселе в мире.
Я знаю, не в туманной мгле,
А в чьем-то письменном столе
Мечта непризнанная дремлет,
Что удивит когда-то землю.
1952
ПОЛКОВОЙ МАРШ
За стеной с тревогой зовущей,
Разрывая тишину окрест,
Почему-то за сердце берущий
Марш выводит полковой оркестр.
Занавес на окнах в час разлуки,
Чтобы не смущать любовью дня.
Очень понимающие руки
Обнимают, торопясь, меня.
Я уйду. Останется на память
Только марш, вздыхающий до слез,
Да в зеленой кадке, за цветами,
Охладевший пепел папирос.
1942
***
Мы привыкли прощаться без слез,
Сомневаться в надежде и встрече,
Помню лиственный запах волос,
Что легли мне разлукой па плечи.
День туманный и мокрый перрон.
От вокзала — труба уцелела.
На холодных путях эшелон,
И пурга от черемухи белой.
Ты не просишь, чтоб письма писал,
Теребишь только влажный платочек.
Голубеют в глазах небеса,
Непорочные, чистые очень.
...Твое имя я скоро забыл,
Помню, нежное-нежное было...
Я не знаю, тогда я любил?
Только шепот забыть я не в силах;
Да горячие щеки от слез,
Да помятые травы и вечер;
Только лиственный запах волос,
Что легли мне разлукой на плечи.
1942
СТАРИК
Уже второй считает век
И трудно в садик он выходит...
Сквозь щелки отрешенных век
Дивится солнечной погоде,
В руке березовый листок
С улыбкой радостною стиснет
И земляной почует сок
Все так же, как впервые в жизни.
1949
***
Место Лобное, злобное, здравствуй!
Постою и подумаю тут,
Как в рубахе от времени красной
Государство вершило свой суд.
Все ж завидую я Пугачевым,
Чьи в столетьях живут имена.
Ну а мы на заре кумачовой
Гибнем так, и не знает страна.
1949
***
Ты, в бревенчатый домик войдя,
Капюшон отвернула цветной,
Вся пропахшая после дождя
Подмосковною сказкой лесной,
Земляникой, листвою в росе,
Влажным солнцем, настоем грибным.
Ты вошла в невозможной красе,
Вся пропахшая краем родным.
1954
***
Господи, помилуй,
Господи, прости!
Господи, дай силы
Крест свой донести...» —
Он шептал невнятно,
Корчась на полу,
Где расплылись пятна
Ржавчины в углу...
Помертвели губы:
Бить умеют там! —
Выплюнул он зубы
С кровью пополам...
Нет, не мог он зверем
Умереть сейчас!
...А ведь жил, не веря,
Жил и не крестясь...
Но в кого... В кого же
Верить на земле?
«Милосердный Боже,
Ты приди ко мне...»
Господи, помилуй,
Господи, прости,
Господи, дай силы
Крест свой донести...
1949
***
Изболелась душа, изболелась,
Где иным хоть бы хны, хоть потоп!
— Побори ты свою мягкотелость.
Расшибаешь бессмысленно лоб!
...Вот лежит молодой и красивый,
Как живой...
Был живым он вчера.
Все хотел он добра для России,
Но она-
не хотела добра!..
1960
***
Новый год... Поздравил бы кто-либо,
Постучался б в двери почтальон!
От шагов и лестничного скрипа
Мне не спится. Не приходит сон.
Разве никого не обогрел я?
Никому на помощь не пришел?
За окном гудят с тоской деревья...
Отчего ж на сердце хорошо?
Видно, где-то далеко-далёко
И ко мне те ласточки летят.
Только бы они успели к сроку,
Разрезая крыльями закат.
1959
***
Пусть в стены бьется непогода
И зябко в комнате твоей,
И сожалеешь год от года,
Что ты одна, что нет друзей.
Не зная., отчего бы это
На сердце тяжко и темно,
Завесишь от дневного света,
От радостей чужих окно.
Но как бы ни было,— не надо
На ласку первую тебе,
На хитрое участье взгляда
Сдаваться, как самой судьбе.
Не верь красивым увереньям,
Что жизнь дается только раз,
Что надобно «ловить мгновенье»,
Пока возможность есть у нас.
Придет, неведомый, желанный,
Он, суженый тебе одной,
Придет он поздно или рано
И назовет тебя родной.
И нежно волосы погладит,
Согреет теплотою глаз...
Не соглашайся, Бога ради,
Что жизнь дастся только раз!
1957
***
Люблю тебя и ненавижу я,
Мне без тебя никак нельзя,
Моя владычица бесстыдная,
Моя застенчивая вся!
Тобой наполнены бессонницы.
Благословляю колдовство!
Но страшно мне порой становится,
Что для меня ты одного,
Что мир останется в невежестве,
Твоей не зная красоты,
Боюсь, что тайна не удержится,
Всем расскажу, какая ты!
Не расскажу. И снисходительным
Не стану никогда к друзьям,
Кто так подробно-непростительно
О вас рассказывает нам.
1958
***
Речь начинает женщина.
Молчите вы, безумцы!
С какою силой вещею
Слова звенят и льются!
Бокал поднимем пенистый
За наше вдохновение:
По женской мудрой прелести
Тоскуют вечно гении!
Умно ли — и не спрашивай,
Рассказ ее дослушай!
Божественная блажь ее
Согреть умеет душу.
Кто сердца ум измеривал?
Кто свет его испытывал?
Когда б не он, уверен я,
Мы стали б все бандитами!
…Речь начинает женщина,
Молчите вы, безумцы!
С какою силой вещею
Слова звенят и льются...
1964
***
Горьки думы-думушки
У соседки-кумушки:
Дочка бесприданница!
Что с ней в жизни станется?
У нее приданое
Самое желанное —
Руки не балованы,
Губы не целованы!
Нет у тех приданого,
У кого нет главного:
Кто, касаясь многих плеч,
Не сумел себя сберечь!
Ты не бесприданница,
Милая избранница!
Мир не знает чище глаз,
В мире нет богаче нас!
ВЫЗОВ
Я вызываю вас на бой,
Вас, покрывавших негодяев,
Вас, в очередности слепой
Зады лизавших у хозяев!
Вас, поднимавших руки вверх
В голосовании нелепом,
Вас, расточавших сытый смех
В соседстве с тем, кто бредил хлебом.
Я вызываю вас на бой,
Дежурных мыслей дубликаты,
Женой довольных и собой,
Всегда ни в чем не виноватых.
Я вызываю вас на бой,
Взрывавших солнечные храмы...
Взрывавших, чтобы свинопой
Прорыть на месте этом самом.
Со дна исчезнувших времен
Я вызываю вас, двуликих,
Давивших слабых испокон,
Ходивших в слугах у «великих»,
Искавших гвозди для Христа,
Метавших вслед ему каменья,
Стоявших молча у костра,
Где билось собственное мненье.
Я вызываю вас на бой,
В интригах струганных и тертых...
Кто там кричит наперебой:
«Живые, не тревожьте мертвых!»
Ах, мертвых? Скрылись на покой?
Неправду говорите, живы,
Предусмотрительны и лживы...
Я вызываю их на бой!
***
Невинный тянется к пороку,
Мудрец — к зеленой чистоте,
Село — к столичному порогу,
Столица — к сельской простоте.
Мир разрывается на части
В несовместимости своей.
И в этом — счастье и несчастье
Галактики безбрежной всей.
1969
***
Я боюсь, на могилу мою
Не придут мои братья-товарищи,
За которых стоял и стою
В битвах, как говорят, затухающих.
Не придут, побоятся: а вдруг
Их увидят мои супротивники.
Ну-ка спросят: «И это ваш друг?»
Что сказать? Дескать, лишь собутыльники?
А потом меж собой шепотком
Помянут меня чаркою сладкою...
Мне ромашек не нужно тайком,
Не люблю я общенья с оглядкою!
Вы же знаете, знаете вы,
Я вернуться могу неожиданно.
Я не тише воды, я не ниже травы.
Ох, и будет же, милые, стыдно вам!
1962
|
