***
Вхожу в ночную глубину
Со звездами на дне —
И я уже у них в плену,
А все они — во мне.
Горят в груди, снуют в очах,
Струятся по лицу
И оставляют на плечах
Алмазную пыльцу.
Как золотые мотыльки,
Касаются чела.
Но беспредельно далеки
Их жаркие тела.
И ловят их в земной пыли,
Чертя за кругом круг,
Космические корабли
Моих усталых рук.
***
Творя добро, не взвешивай его,
Не измеряй объемы и масштабы:
Оно в твоих руках не для того,
Чтобы ладони превращались в лапы.
Не золото оно, не серебро,
Чтоб за него расплачивался кто-то.
А при расчете — где уж тут добро!
Все в мире зло от этого расчета.
***
С трудами, с годами
Нам время дороже.
Мы к каждой минуте
Относимся строже.
А в юности —
Вольному времени рады —
Бесценных часов
Совершаем растраты.
Да что там! Недели
Швыряем по свету,
Как щедрый богач
Даровую монету...
Собрать бы тех лет
Нераскрытую силу —
Ох, сколько бы доброго
Сделано было!
***
Природа — самый безупречный мастер,
Постигший совершенство ремесла.
И все, что ей доступно и подвластно,
До высоты искусства вознесла.
И чудеса являть не перестала:
Ее творенья дивно хороши
И в диком зарождении кристалла,
И в мудром становлении души.
***
К многолюдью не спеши
Так бездумно и упорно:
Только для пустой души
Одиночество зазорно.
Тихий вечер не глуши
Болтовней смешной и вздорной —
Только для глухой души
Одиночество безмолвно.
Пыль в глаза не пороши,
В суете досуги пряча, —
Только для слепой души
Одиночество незряче.
***
Уже луне щеку щекочут ели.
Она клюет. Ей спать давно пора.
И дятлы спят, и совы осовели,
И земляника дремлет до утра.
Тропа большая и трава большая,
И тень, и пень — все кажется большим,
Когда крадешься, злостно нарушая
Домотдыховский каменный режим.
Пускай сопит, блаженствуя, палата,
Спокойные досматривает сны,
А я пройду еще раз воровато,
Уткну плечо в шершавый бок сосны
И подсмотрю сквозь хвойные ресницы
Ночные тайны бора и реки...
Мне так давно пора угомониться!
И все-таки в такую ночь не спится,
Разумному порядку вопреки.
***
Век двадцатый в Вечность мчится.
Чем он славен? Как он прожит?
От забвенья излечиться
Нам история поможет.
Смутен путь моей эпохи!
Тюрьмы, нищенство,
Отсталость,
Людям - прах, да крах, да крохи,
Как наследие, достались.
Под оркестры глотки драли,
Спины гнули, водку дули.
В бездорожье к светлой дали
Вспять подводу повернули.
А уж сколько лили крови -
Не измерить, не запомнить -
Берега в Аральском море
Можно заново заполнить.
БАМ, реакторы, каналы -
Все "давай-давай", хоть тресни.
И листаешь - не анналы,
А историю болезни.
Чуть повеял вольный ветер
И заглох в крови и блуде,
Плачут матери и дети.
Что ж вы делаете, люди?!
КАМНИ
Д. М. З.
Люблю людей, влюбленных в камни!
Шлифуя мраморный излом,
Они беседуют с веками,
Как с земляками за столом.
И обнаруживают в яшме
Нерукотворные цветы
И величавые пейзажи
Неповторимой красоты.
Морские волны малахита
Для них ведут с ветрами спор,
Им дарит небо лазурита
Дыханье мира и простор.
Как свет весеннего заката,
Они встречают родонит
И так глядят в глаза агата,
Что он и сам на них глядит.
Они решат головоломки,
Прочтут на камне письмена,
Прихлынет к ним от Амазонки
Зеленоватая волна,
Волшебный свет пронижет оникс,
Воображенье распаля,
И замерцает, успокоясь,
В туманной друзе хрусталя.
Они в гранате без обмана
Любовь сумеют обрести,
Найдут во мгле обсидиана
Пылинки Млечного Пути.
Им доверяют не случайно
Кристаллы, зерна и слои
Не только все земные тайны,
Но и характеры свои.
Тот камень теплый, тот холодный,
Тот — верной дружбы амулет,
Есть гордый, скромный, благородный
И добрый есть, а злого — нет!
И потому познавший камень
Движенье времени постиг
И от общения с веками
Дороже ценит каждый миг.
***
...А люди приходят в Кижи, и в Суздаль,
Себя красоте открывая до дна.
Так что ж из того, что у зодчих искусных
И лица потеряны, и имена?
Уж если случилось бы в жизни постичь мне
Хоть малую долю искусности той,
Пускай безымянно, забыто, безлично,
Охаянно завистью иль глухотой —
Не надо тогда мне ни чести, ни славы,
Ни благ переменчивых — лишь бы в века
Свой храм незапятнанно и величаво
Вот так и моя протянула рука.
ПЕСНЯ ПЕРВОЙ МЕТЕЛИЦЫ
Чистота, белизна крылатая
Без метания и суеты
Опускалась, отвесно падая,
На деревья и на кусты.
Нас дарила зима не по горсточке,
Не жалела своей казны,
Мы хватали губами звездочки,
Молодея от белизны.
И в метелицу безмятежную,
Образумиться не успев,
Услыхали мы песню снежную,
Голубой чистоты распев.
Эта песня вовек дышала бы,
Снежным звоном своим чиста!
В ней — осенних осинок жалоба,
Обручальный обряд клеста;
В ней начало ручья гористого,
Половодье ночных огней,
И смятенье тоски неистовой,
И спокойная радость в ней.
Нам казалось, что песня ранняя
Не удержится на весу,
Мы боялись спугнуть дыханием
Ту серебряную красу.
Город стал от пурги-метелицы
Градом сказочным Леденцом,
Обернулась я красной девицей,
Ты — соколиком-молодцом.
Стало сердце белее белого,
Чище снега, светлей звезды...
А все песня такое сделала.
А все песня. И я. И ты.
УТРО
Утро.
Разминку делают краны.
«Илы» зорю трубят.
Утро.
Папы и мамы
В ясли сонных несут ребят.
Утро.
Дворники ширкают метлами.
Свежесть. Легкая дрожь.
Каблуки — простые и модные —
На асфальте, как частый дождь.
Хорошо встречаться, здороваться,
Торопиться слегка,
Обменять в автобусе новости,
Обмять бока.
Обойти фургоны у булочной,
Обернуться вослед, —
На бортах так привычно, буднично
Повторяется слово
Хлеб!
И приметить так, между прочим,
Что они со вчерашней тьмы
Занимают у двери очередь,
Как в войну занимали — мы.
МАГНИТОГОРСКАЯ НОЧЬ
Полуночница-звезда
Тучей огораживается,
Перед зеркалом пруда
Месяц охорашивается.
Окоемную черту
Сполохи прокаливают,
Под мостами черноту
Огоньки прокалывают.
А над ними — богатырь
Плечи разворачивает, —
Эку гору своротил,
А силы не растрачивает!
Сотни сот его сердец
Под стальными латами
Родине куют венец
С песнями крылатыми...
Я тому богатырю
— Доброй ночи! — говорю, —
Ночи с вечной звонницей,
С трудовой бессонницей.
СКАЗЫ
Ветер сказывал сказы
Про вас и про нас.
Ему вторили скалы
Над речкой Миасс.
А та речка
Ухватистой горною силой
Золотниками слово
Наверх выносила.
А подголоски-погудочки
Вдоль озера Аргази
Камышовые дудочки
По всем плесам разнесли.
А башкир-гуртоправ
На реке Урале
Добрым сказам подыграл
На степном курае.
А под горой Магнитной
Люди славные
Эти сказы знаменито
Переплавили.
И пошли они звоном
Во все концы,
От мартенов и домен —
Дворцам в венцы.
Паровозам — в колеса,
Столбам — в провода,
Да по звездным плесам
Черт-те куда!..
А люди славные — с нами.
Каждый прост — и не прост.
Их бы в стих бы,
Как в пламя,
Чтобы слава —
До звезд!
ТИШИНА
Тишина живет и дышит, —
Не безмолвна тишина.
Вот она, все ближе, ближе, ближе...
Тише! Слышишь? Вот она.
Вот она в ладу капели
Всю-то ночку напролет
Нерожденные напевы
Талым голосом поет.
Но услышать не ленись ты,
Как певуча тишина,
И придет она по листьям,
И присядет у окна,
Росы ранние уронит
С тихим звоном на листы,
И струну у сердца тронет,
И ее услышишь ты.
***
Нам кажется, что мы умней, чем дети.
Нам в объективе лет, ошибок, дел
Привиделось, что знаем все на свете
И поучать — высокий наш удел.
А дети, если пристальней вглядеться,
Иных высот постигли дух и стать,
И надо нам душой вернуться к детству,
Чтобы от них в дороге не отстать.
КОСТЁР
Поколдуй над огоньком,
Сушняку подбрось ты —
И каленым языком
Он с веселой злостью
То украдкой, то рывком
Слизывает звезды.
И уже привычных звезд
Словно не бывало.
Выметает сизый хвост
Черные провалы.
Все повычищено в лоск,
А ему — все мало!
Вознесется в полный рост —
И метет сначала.
Жаден он до чистоты,
В гневе — беспощаден,
Жаден он до красоты,
До веселья жаден:
То высвечивает куст,
То разбрасывает хруст
Столь хмельно и вкусно,
Что запамятуешь грусть,
Хоть и было грустно.
Если ж боль твоя остра, —
Поусердствуй у костра
С полчаса примерно, —
И заплещет он уже
Не в потемках, а в душе
Выжигая скверну.
НИВА
Нива, нива усталая!
Ты сегодня — одна.
Поутру заблистала
На стерне седина.
Неприглядна, бескрайна —
Что вблизи, что вдали.
Отшумели комбайны
И людей увели...
А была ты невестой,
Опоясана радугой,
Каждый луч тебя пестовал,
Каждый шум тебя радовал.
А, бывало, ты пела
Колыбельную зернам,
Лемехам свое тело
Открывала покорно.
Стебельки поднимала,
На простор выносила,
Корешки наполняла
Материнскою силой.
Захлебнулась красой ты
В час горячей страды,
Растеклось твое золото
По сусекам страны.
Отдохни-ка ты вдосталь,
Сном устаток развей
И пуховые простыни
Натяни до бровей.
Отдыхать тебе мало,
Хоть и дрема долит:
Всю работу сначала
Солнце делать велит,
Чтобы всех накормила,
Колоска не тая.
Нива, добрая нива!
Ты — как мама моя...
***
Ну, поплачь еще, поплачь,
осень,
На осину мокрый плащ
бросив!
Проводи ты журавлей
в просинь,
Слезы светлые пролей
в озимь.
По чащобе пробеги
лосем,
Вымой косы у реки
лозам.
Пусть плывет твоя печаль
плесом,
Напоследок поскучай,
осень...
Ой, морозец, ты велик,
грозен!
Мы тебя повременить
просим,
Ледяным ты не хрусти
просом, —
Пусть немножко погрустит
осень!
***
Не найду себе места я,
Брови сдвинула встык.
Так и шествую, пестуя
Сто печалей пустых.
Вот и ночка без радости,
И весна ни к чему:
Раскололось, разладилось
Что-то в нашем дому.
То зацепки, то промахи —
И ничем не помочь.
Окосев от черемухи,
Спотыкается ночь,
И потемки под окнами
Докучают сполна
Прямиком и намеками:
— Не твоя ли вина?..
Мол, скажи, что не сказано,
Развяжи и развей
Все, что сдуру навязано
Темной волей твоей.
Думы вязкие — побоку!
Брови — шире, вразлет.
...На черемухе облако
Лунный камень грызет.
***
Есть обида мелкая, ползучая,
От заноз, от глупости, от случая.
Если уж такая застит свет —
Жалко мне твоих напрасных лет.
Но когда иное в жизни станется:
Самое глубокое поранится,
Самое заветное тиранится, —
Я жалеть не буду. Я приду.
Мы разделим поровну беду.
***
Полярный лед и летняя гроза —
Ведь это ты и я на них похожи:
Ты скажешь против, я тотчас же — за,
И день за днем всегда одно и то же,
Ты — да, я — нет... Но только в мелочах.
А если сердце главного коснется,
То лед в твоих растопится очах,
Да и моя гроза в груди уймется.
И снова час за часом, день за днем,
Зимой и летом мы с тобою рядом,
И лед опять сшибается с огнем,
Затишье — с электрическим разрядом.
Гроза и лед — все в мире совместимо,
И наша доля не проходит мимо.
***
И доля наша не проходит мимо,
И верность наша проверяет нас
Так чутко, зорко, так неутомимо,
То в ум, то в совесть, будто в дверь стучась.
Не станет соглядатаем лукавым
Она ступать ревниво на крыльцо:
Иным извечно пользуется правом
Доверчиво смотреть тебе в лицо.
Пусть верность верой чистою надежна,
В словах — тверда, в решеньях — осторожна,
Проста, не подозрительна, не зла,
Но обмануть ее — нет горше боли!
Опустошит, навеки обездолит —
И жизнь прошла, как будто не была.
***
Уму, глазам и сердцу вопреки
Не поступай и не криви при этом,
И от порывов смелых не беги,
И не держи волненье под запретом.
Щедрей живи, и гневайся, и пой —
Пусть пламень тот до смерти не уймется.
Отзывчив будь. Тогда на голос твой
Мир всеми голосами отзовется.
Страсть охраняй и разумом, и силой,
Чтобы все то, что честно и красиво,
Не расплескать, не смять, не обронить.
Постигни это мудрое искусство,
И жаждущим живое хоронить
Не уступай священных прав на чувство.
***
Я иду по шелесту
Вброд, без берегов.
Пряно пахнет прелостью
Скошенных лугов,
Яблочною спелостью,
Плесенью ботвы,
Сказочною прелестью
Бронзовой листвы.
Я иду по шелесту
Убранных полей,
По глубокой зрелости
Осени своей...
***
Как много света на исходе лета!
И тишина сияет надо мной,
И вьется листьев легкая беседа,
И светел запах сырости грибной.
Я вижу все: подбеленную к сроку
Гористых далей строгую кайму
И столбовую битую дорогу
К последнему зимовью моему.
***
Восьмой десяток! Посудите сами:
Что год, то шквал, то трудный перевал,
А записная книжка с адресами
Уже почти сплошной мемориал.
Не сосчитать по сверстникам поминок.
Вот-вот и мой поблизости черед,
Но пустоглазая косою машет мимо
И от земли меня не отдерёт.
|
