СЛУШАЙ, УТОПЛЕННИК, СЛУШАЙ
Когда в серебряной пыли
Волны отступают от берега,
Не делай напрасных усилий -
Не старайся добраться до берега.
Распадаются острые рифы,
Тонет спасательный круг,
Уплывают стеклянные рыбы
Из твоих опущенных рук...
Слушай, утопленник, слушай,
Что тебя ждет на суше:
Тебя заставят работать
В яме, глубокой как ночь.
Ты будешь трупы щекотать,
и будут трупы хохотать,
всегда, всегда, всегда!
Земле нужен только повод,
Смотри, среди этих колонн
Лежит электрический провод,
Невинный как эмбрион.
Но стоит тебе улыбнуться
Или напудрить нос,
Он вдруг упруго сожмется
И прыгнет как бешеный пёс.
Слушай, утопленник, слушай,
Спускайся всё глубже, глубже!
Там потонувший город,
Где статуи белых богинь.
Ты будешь мрамор целовать,
и будут спруты созерцать
тебя, всегда, всегда...
МАРИХУАНОВЫЙ СОН
Мы здесь ничего не узнаем,
И наши пути всё темнее,
В далеком Парагвае
Нам будут светить орхидеи.
И будут жестокие розы
Любить элегантных змей!
И будут рыдать альбатросы
На могилах своих королей!
Ах, в нашей наивной крови
Полёт инфернальных рыб,
Ах, наша песня любви
В устах бородавчатых жаб...
Отдай прощальный поклон,
Направь свою каравеллу
В пьяную вечную сельву,
В марихуановый сон...
ПТИЦА РОК'Н'РОЛЛ
Судорожно белый
исступленно зол
не дает покоя
птица рок'н'ролл
На полу и в темноте
зеркало лежит, зеркало лежит
динь-динь-дон, динь-динь-дон
зазеркальный звон
Это барабаны, барабаны судьбы
девственные страны, синие туманы
это мы с тобою, это я и ты,
ищем раскаленной пустоты
Мама, до свиданья, я не вымыл пол
синие туманы птица рок'н'ролл
Это не страданье это не каприз
методы познанья
крики этих птиц
динь-динь-дон, динь-динь-дон
зазеркальный звон
Это барабаны, барабаны судьбы
девственные страны, синие туманы
это мы с тобою, это я и ты,
ищем раскаленной пустоты
****
Жизель замри
остановили танцы
и пепел розы утонул в романсах
вселенная попросит о себе и рухнет и
приляжет
в реверансах но
по законам декаданса
мы шёлковые носим кимоно
и будет красно
оранжево, черно, бело, забавно,
преливно глуповато-страстно
и как-нибудь еще отравно
но непременно же nouveau
теряя ноты пальцы обещаний
земля как сволочной буфет прощаний
беззвездна тьма библейской ночи
танцуй Жизель
не умножай печали
САРАБАНДА
Сарабанда - это родина разлук
Сарабанда - откровенье пьяных рук
Водопадом белых кружев
Маскирует темный ужас
Сумасшедший лакированный каблук.
Это смуглый извивающийся гром
Отработанный заранее экспромт
В черных локонах гитаны,
В черном пламени гитары
Леденеет инфернальный горизонт.
Дон Фернандо, не любуйтесь Мерседес
Сарабанда - это бешенный эксцесс
Пальцы плавают на струнах,
И на пенистых бурунах
Поднимается утопленник Дантес
Дон Фернандо, это пагубная сеть
Не забудьте вашу буйволову плеть
Из улыбки этой дамы
Для её саморекламы
Выползает ваша будущая смерть.
Дон Фернандо, не хватайтесь за кинжал
Вас не выручит испытанная сталь
Ведь они танцуют вместе
И утопленник невесте
Что-то на ухо зловеще прошептал.
Ведь они танцуют вместе
И утопленник невесте
Что-то на ухо спокойно прошептал.
Прошептал.
СНЕГУРОЧКА
Снегурочка
ты ледяная баба
ты идол каменный зеленоглазый
и невдомёк что Лель
теБя поёт Прекрасной Дамой
и смерть зовёт Мисгирь
пусть бобыли пытают землю
положено им в нефть
но и тебе не жить
ошибка сфер
бастард весны
позор мороза…
жри масленица
жар и смолы слёз
и кострому
исчезни лед
ДИАНА
…Irene
…туманы черных лилий
не могут растерзать сиянья бугенвиллий
И даже в синем трепете созвездий
мерцает хохот напряженных лезвий
холодных гладиолий. Средоточий
роскошный полумрак приемлет пустоту
и спрашивает фавн: люблю ли я мечту.
Весьма, весьма, весьма изысканный вопрос,
неясно вышитый в желтофиоле ночи.
О белизна! О ложный триумф роз!
На мулине Дамур изгибы тонких талий
напоминают смуглый сумрак далий…
Но все равно! Туманы черных лилий
не в силах оттенить расцвета бугенвилий.
И нежность бирюзы сфероидов любви
не в силах заглушить слова: увей, увей
твой тирс багряной пеной винограда…
А впрочем всё равно. И когти леопарда
раскинуты на пятый континент,
где в сладострастной схолии момента
набросан силуэт шестого континента,
напоминающий спираль двойного «нет»,
и треугольник Антарес и синий
берилл венчает теофанию богини.
И сладострастные туманы чёрных лилий
ласкают солнечную даму бугенвиллий…
ДЕНИЗА
любовь нормальную изведав до конца
она пришла к стенам старинного дворца
в ее иронии безумие блестит
Дениза не гляди в глаза кариатид
изваянные тьмой гранитных глыб
они мечтают о судьбе летучих рыб
и ради глубины покинутых зеркал
они сорвут устои каменных начал
и с фантастической вершины идеала
они похитят ветку белого коралла
и из органных труб серебряного леса
польется тонкая сиреневая месса
в гранитной пене напряженных губ
багряной искрой пропадет твой труп
и в красноватом сумраке окалин
для скульптора возникнет новый камень
ОРТАНЗ
В каждом взгляде издевка
На Монмартре играют в бридж
Наглый красивый как девка
Рембо явился в Париж
Голландский солдат на Суматре
Оружие диких племен
Химеры богоматери
Пьяный сатир Верлен
Эти французские мэтры
Бенсерад или Вуатюр
Какие к черту поэты
Кроме тебя Артюр
Быть поэтом о боже
Ободран семнадцать лет
Бросается вшами в прохожих
И пьет голубой абсент
Для быдла одна свобода
Ютиться в своих городах
Я знаю спасенье от холода
Надо искать во льдах
В снегах в голубых торосах
Среди перламутровых стен
Белой мистической розой
Расцветет истерзанный член
И с обнаженного лезвия
Теки моя кровь теки
Я знаю слово «поэзия»
Это отнюдь не стихи
Когда педерасты и воры
Сдохнут в кровавой грязи
На груди им выклюют вороны
Слово poesie
В нервах в планетах в природе
Бьется черный экстаз
В озаренном водороде
Поэты ищите Ортанз
ПАРАГОН
Я пропал я отравлен –
И хохот и стон –
Я наверное даже влюблён:
Я был им поражён
Я был им отражён
Изнурен, обезвожен, сожжён.
Он украл моё зеркало
Спрятался в нём
Я трусливо бросился вон.
Он понёсся за мной
Он пошёл на обгон
Он меня поставил на кон,
Проиграл, проворонил,
Ссыпал в ладонь –
Совершенный как парагон.
БЕЛАЯ ГОРЯЧКА
Я не знаю, что со мною происходит
Тени пьяных листьев пляшут на стене
Кто-то ходит, кто-то ходит, кто-то ходит
Кто-то тихо кто-то вкрадчиво стучится в дверь ко мне.
В темноте мелькают огненные кольца
А за дверью кто-то шепчет мне: "бонжур"
Рыжий карлик на отрезанные пальцы
Фиолетовый наводит маникюр.
Я к окну бегу растерянный и потный
Карлик с хохотом бросает мне кольцо.
За окном моим, к стеклу прижавшись плотно,
смотрит желтое безносое лицо.
А за дверью гулко слышатся удары
Я верчусь в проклятом комнатном кругу.
Приходите, приходите санитары
дальше смерти убежать я не могу.
Я питаюсь вареной морковью
От невидимых прячусь фигур.
Кто-то в белом, забрызганный кровью
мне кричит: "Все ваши беды происходят от того,
что вы забыли слово "гарнитур"".
И с тех пор я хожу как в тумане,
молчалив, настороженно хмур,
и шепчу голубыми губами:
гарнитур, гарнитур, гарнитур.
ВЕДЬМА
Это было давно, но как будто вчера
Я все помню мальчишка 12-ти лет
Одинокая женщина, чья-то вдова
Ты жила где-то рядом, теперь тебя нет
Ты была молчалива, строга и горда
Неизменно вся в черном, чулки и платок
При твоём появлении мужчины всегда
Замолкали как-будто бы дали зарок.
Ведьма, лишь ты уйдешь вокруг шептали:
Ведьма, и мы мальчишки вслед кричали:
"Ведьма, ведьма!", а ты лишь обернешся
И окинешь долгим взглядом.
А ещё с ней жила, с нею просто жила девочка
Некрасивая, тихая, вечно печальная девочка,
Все её сторонились и между собой:
"Как ей трудно, бедняжке, при ведьме такой..."
И вот как-то она поманила меня
И сказала мне тихо: "Не верь этим злым,
Ты не делай как все, будь таким же, как я
Не кричи, ничего, оставайся немым.
Ты не знаешь, за что ненавидят её
Все мужчины пытались её соблазнить.
Но она ни в какую, и вот мужичье
Все надеются как-нибудь ей отомстить.
"Ведьма!" - мальчишки ей во след кричали:
"Ведьма!" - старухи все вокруг шептали:
"Ведьма, ведьма!", а она лишь обернется
И окинет долгим взглядом.
"Ведьма, ведьма, ведьма!"
И однажды Господь не сберег одного -
Он до смерти влюбился в немую вдову
Долго бился отец и решил: "Всё равно,
Не достанется ведьма, во век никому!"
Он её подловил на дороге одну,
Полоснул ей по горлу и кинулся прочь,
Только сына не спас в эту самую ночь
Парень бросился в море и утонул.
"Ведьма!" - наутро бабы верещали:
"Ведьма!" - а мужики вокруг стояли:
"Ведьма, ведьма!", и завалили дома тело
Кинули в огонь.
И без слёз не мигая смотрела в огонь, девочка
И тихо-тихо стояла и что-то шептала, девочка:
"Моя добрая мама, как была ты красива,
Ах, за что, моя мама, тебя погубили?!"
"Ведьма!" - теперь я, мама, знаю, что я
"Ведьма!" - я всех их, мама, растерзаю
"Ведьма, ведьма!", [прийди, сука], мальчик
Убегай пока не поздно.
"Ведьма, ведьма, ведьма!" - теперь я, мама, знаю, что я
"Ведьма, ведьма, ведьма!" - я точно, мама, знаю, что я
"Ведьма, ведьма, ведьма!"
КУКЛЫ МАДАМ МАНДИЛАП
Куклы мадам Манделип спят не смыкая глаз
Куклы мадам Манделип нежно любят Вас
И когда ребенок смеётся на материнских руках
Встает багровое солнце в их зловещих зрачках
И когда на улице ночью слышен тягостный хрип
Дрожат сладостной дрожью куклы мадам Манделип
Если с кем-то случится беда, или какой-то эксцесс
Раскрывается, как звезда их фарфоровый секс
Если ребенок зарежет мать или проглотит ртуть
Нежно вздымается тогда их восковая грудь.
И в каком-то гипнозе танцуют вставшие в круг
И куда-то уносят искалеченный труп
Ссорятся, чуть не до драки, ради пряди седых волос
Скользкие черные тряпки обнимая, целуют взасос.
Склизкие черные тряпки обнимая, целуют взасос.
***
толпа сугубо состоит из людей
если на ее вялой плазме появится силуэт он мгновенно
распадается в шелковом звоне денег
толпу нельзя представить без денег как нельзя представить
безрукую и безногую толпу
толпа справедлива
если ее укусить за ухо она будет жестоко мстить
но если убить кого-нибудь она останется равнодушна
потому что выпадение единицы из бесконечного числа не опечалит
жирной улыбки бесконечного числа
отсутствие очереди есть некая среда где желание теряет определенность
очередь есть инструмент с помощью которого желание
обретает конкретный объект
поэтому толпа изобрела очередь
белесый дым ее внимание змеится вокруг
пышных грудей и разбитыx физиономий
появление калеки или голого человека беспокоит толпу
появление голого калеки создает коррозию в толпе
голый калека бесспорно индивидуален
любить или ненавидеть толпу
эта проблема равноценна проблеме апельсинов
по статистике апельсины любят полтора миллиарда человек
толпа сугубо состоит из людей
***
наши глаза любят нас дурачить:
раздавленная роза на мостовой
это не роза
это темные круги на воде от падения нашего тела
в реальность
слух обманывает нас
это не фортепиано
это царапает когтями хищная птица
белые кости
пальцы обманывают нас
это не волосы любимой женщины
это красные кораллы в зеленой воде
сознание обманывает нас
мы не инженеры и не убийцы
мы зомби
и наши бессильные руки
не могут стряхнуть землю с наших жестов и наших забот
и здесь нет движения
а только лохматые пятна
переливаются в водопаде зеркальных осколков
и наука о нашей жизни — не философия
это зоология глава тринадцатая —
жизнь червей в восковом яблоке
|
