***
Скрипка спит в гробу уютном,
Алым бархатом обитом,
В коже черной и зернистой,
Словно в пасти бегемота.
Скрипка спит и ей не страшно,
Страшно белым переплетам
Старых рам на старой даче,
Страшно острым белым пальцам
Седовласой старой дамы...
Сколько скрипки не касайся:
Сон сковал смычок и струны,
Сон сковал осенний воздух,
И стакан с водой, и кошку,
У старушки на коленях.
Белый сон сошел с картины,
На которой спит беспечно
В гамаке, в тени деревьев,
Полосатой, словно зебра,
Длинной, пестрой, как жирафа,
На которой спит созданье
Слишком юное для горя,
Слишком светлое для жизни, -
В золотисто-рыжей челке,
В золотисто-рыжей дымке,
В золотой пыльце веснушек,
С позолоченным колечком
На коротеньком мизинце...
Спит старуха.
На картине
Спит созданье чьей-то кисти.
Спит в оконном отраженье
Этот миг запечатленный.
Боже мой, какое лето!
Не понять, какого цвета,
Глубины аквамарина
Эта спящая картина -
Счастья очерк нетипичный,
Вроде музыки скрипичной
В тишине, под крышей дачной.
Плачет желоб водосточный,
Плачет в поле электричка,
Жалко тенькает синичка.
Скрипка спит.
Какая жалость!
Это все, что нам осталось.
ВОСКРЕСНАЯ МОСКВА
Город прочту:
Пролистаю безвестные лица:
Здравствуй, безумная,
Здравствуй, чужая столица.
Умерли все,
С кем хотела бы я породниться,
С кем бы сумела
Последним куском поделиться,
С кем бы могла
В этой сутолоке передохнуть.
Город прочёл меня,
Городу скучно со мною –
Я не могу любоваться рекламной весною,
Этой блестящей эмалевой голубизною
Неба воскресного.
Только никто не воскрес.
Слово осталось,
А всё остальное забыли,
Иначе все воскресенья
Давно б отменили,
Но ничего не поделаешь –
Надо кому-то весной
Заново выдумать
Этот вот день выходной.
В город пойду.
Васильковое платье надену. –
Вдруг захотелось увидеть
Кремлёвскую красную стену.
Мне, не умеющей кланяться и унижаться,
Вдруг захотелось
К холодному камню прижаться!
Вот и осталось – уснуть и проспать воскресенье,
Жалко, конечно, роскошной погоды весенней...
– Вечность проспать,
Или лучше... прийти сюда...
Лет через триста...
И осмотреть эту местность
С дотошным вниманьем туриста.
***
Как будто рухнула стена,
Как будто лопнула струна -
Такая тишина.
Такая теплая зима -
Живешь, как будто не сама, -
В тебе все люди, все дома,
Весь белый свет, вся тьма.
Они в тебе оставят след,
Но снег пройдет - и следа нет,
Одни деревья и кусты,
Но где же, где же ты?
Ложится снег, валит народ
За дом, за мост, за поворот,
А нас с тобой уже никто
Под снегом не найдет.
И между нами - тишина,
Как будто лопнула струна,
Как будто рухнула стена -
Такая тишина!
***
Только в песне настоящей,
Обрываясь и дрожа-
Этот признак холодящий,
Словно лезвие ножа.
Вон из плена рвется слово,
Прочь на волю рвется звук,
Рыба дразнит рыболова
И река бежит из рук.
Не поймать на уговоры,
На посулы, на испуг-
Тайный смысл сдвигает горы,
Не пугаясь тайных мук.
И бредет в траве по пояс
Без дороги - наугад-
То ли песня, то ли повесть,
Сложенная жизнь назад.
***
Филиппу Николаеву
Пока на это детское чело
Не опустилось времени крыло,
Покуда миром правит снегопад,
Покуда взгляда не боится взгляд,
Я говорю тебе: иди за мной
Пустынно-снежной улицей ночной.
Под фонарем у самого крыльца
Смахну снежинку варежкой с лица.
Как будто мы стоим на берегу
И лес кругом. И в ночь несет пургу.
И, наклоняясь над твоей судьбой,
На цыпочках стою перед тобой.
СИРЕНЬ
Сирень перед грозой
Лиловая, как туча,
Сама – и мрак и зной
Над зеленью резной.
Растрёпанный, больной,
Уже почти плакучий
Вот-вот ударит сад
Сиренью проливной.
И молниям вверху
Тотчас же станет тесно,
Когда одна взлетит
Из дымного куста,
И в землю, и с земли,
То косо, то – отвесно
Невероятный дождь
Пойдёт хлестать.
САД
Чеканная сентябрьская прохлада
Калитка сада, лестница и дверь.
Весь мир закован в латы листопада.
Ах, осень, осень, где же мы теперь?
Садовый рай от двери до калитки
За эти дни разденется до нитки,
Придёт октябрь, а там – того гляди –
Зарядят непрерывные дожди.
Как мало нам от этой жизни надо:
Свидания в неделю листопада,
Сухой щелчок щеколды у виска,
Да твёрдая и тёплая рука.
Помедли, осень, дольше потяни! –
Со страхом и тоской встречаю дни:
Вот-вот исчезнет то, что тихо грело,
И, догорая, всё же не сгорело.
Гори-гори – сгорать повремени.
***
То, к чему прикасались
Руки твои -
Истлело.
Медленно жизни огонь
Пожирает все, что живет.
То, к чему прикасалось,
Сердце твое -
Уцелело. -
Дольше нас
Только любовь живет.
ДОМ
Дом без хозяина,
Песня без голоса,
Сердце без привязи,
Что ж ты, кривая,
Кривляешься, крутишься, -
Вызволи, вывези.
Ваше величество,
Эти количества
В диком количестве -
Штепселем в облако -
Вот вам небесное электричество.
Ваше высочество,
Что ж вы смеетесь и плачете,
И от меня свои мысли бессильные-
Это палачество - прячете?
Все понимаю:
Глаза б не видели!
Глухонемая
Не скажет, как ненавидела.
Эхо прокатится -
И не услышать шепота.
Камень на шее
С булавкой у самого ворота.
Нет никого, остается поверить в пророчество:
Дом без хозяина,
Сердце без привязи,
Ночь. Одиночество.
***
Вот и все: дома качнулись,
закружилась голова,
в темном небе повернулись
медленные жернова.
Значит, зерна станут прахом,
тонкой ласковой мукой,
пищей мученика, страхом,
мертвым сердцем под рукой.
Причастимся хлебом черным,
водку в кружки разольем,
приносимым в жертву зернам
колыбельную споем:
сон - спасенье, спите, дети,
не проснуться на рассвете
лучше, чем страдать потом
и жалеть о прожитом.
БРАЖНИК
Он летит ночной порой
В тёплом море мрака
На далёкий звёздный рой
В круге зодиака,
Ангел, бражник, страж ночной,
Дивное созданье,
Унося во тьму с собой
Тайну мирозданья.
***
Эта встреча взошла,
Как над зимней равниной звезда,
В день, когда затевала судьба
Роковую игру в совпаденья,
И копились они,
Как в подземном Сезаме - руда,
Наяву повторяя пейзаж сновиденья.
Нам теперь не вернуться
С печальной победой назад,
Совпаденья кляня,
Нам расстаться уже невозможно.
Это взгляд, повторяющий крик,
Или крик, догоняющий взгляд, -
Вопреки существуют,
Как Бог в этом мире безбожном.
КОВЧЕГ
Прощайте и нас не ищите.
И не поминайте лихом:
Зеленый ковчег отплывает
Сегодня в двенадцать тридцать.
Березовый и ольховый,
В клейких листах, в сережках,
Полный звериных вздохов,
Полный детских улыбок.
Полный птичьего свиста.
Не плачьте,
Надо подальше
От страшной и дымной прорвы,
От земли ядовитой
Увезти и спасти невинных.
Прощайте,
Мы отплываем
Сегодня в двенадцать тридцать.
На облачный остров в центре
Небесного океана.
***
Вольно под ветром пестрой листве -
Лучше лететь, чем остаться на дереве.
Щедрость последняя долгой молве:
Ждали, любили, на что-то надеялись.
Снова хозяину лиственных стай
Столько свободного времени выдано,
Хочешь бросай их, а хочешь - листай -
Видимо все, что казалось невидимым.
Листьями на землю, словом - на лист -
Есть еще право свободного выбора.
В темном проулке шепот и свист-
Сонный, прокисший ноябрьский пригород.
В тучах бегущая к дому луна,
Хлопнет в подьезде, ступени затопают.
Где это ты пропадала одна?
Спросят- и листья попадают с тополя.
Старая песенка, вечный мотив,
Выдумка, правда, беда, всепрощение,
Бледные луны, окна негатив,
И неохота менять освещение.
Не повернуться, навстречу не встать, -
Только с названием "Воспоминания"
Книгу осеннюю перелистать
Всю - от свидания и до предания.
***
Сквозь эту тяжёлую землю времён
Теперь не пробиться ни сердцу, ни взгляду,
И даже свободного слова закон
В бессилии перед законом пощады.
Поэтому я ничего не скажу,
Не выдам души изумлённому слову.
Рукой заслоню, от любви пощажу,
И не попрошу себе права иного.
Так несправедливо ходить по земле,
По скользкой, веками утоптанной глине,
Не быть, не родиться, остаться во мгле,
Намёком на вздох в ослепительной сини.
Прикованный к стулу чудак Прометей
Следит, как с ветвей осыпаются латы, –
Кому рассказать про отвагу детей,
Про ветер бессмертья, про бремя расплаты.
Кому рассказать? – Только не расскажу,
Оставлю Ассирии клинопись птичью. –
Будь проклято всё, чем я так дорожу
Во славу рассудка, во имя приличья.
Всё раньше темнеет, всё глуше болит
В расхристанной сини небесная рана.
Сказать не желает, молчать не велит,
Лишь в стёкла стучится да каплет из крана.
***
Дело доделано,
Сказано слово,
Слава худая
И добрая слава,
Словно ищейки, идут по пятам.
Хочешь, полцарства отдам?
Рано заглядывать в чёрные воды –
Выстрадать право любви и свободы
Робкому сердцу вовек не дано.
Кружится памяти веретено,
Пряжу мотает, тихо жужжит...
В пальцах у Пряхи
Нитка дрожит.
***
Ледяной туман дыханья,
Столбик белого огня,
Медленное колыханье
Вечереющего дня.
Синий час после заката,
Тень глубокая легла,
И туманна и крылата
Долгожданной ночи мгла.
Не согреться в этом доме.
Дверь закрою, газ зажгу,
Словно мышь в сырой соломе
Страх копается в мозгу.
Гость молчит, спросить не смеет –
Встанет, скажет – «Ну, пора».
Ледяной тоской повеет
Из вселенского двора.
***
Слова неуклюжи
В бессильной попытке утешить,
Спасти от разора,
Остаться в покое навек.
Спускается вечер
На полуприкрытые шторы.
На землю промокшую
Медленно падает снег.
Забытый мотив –
Колыбельная. Синее платье.
Чужая утрата
Сильней, чем родная беда,
Пока не отыщешь слова золотого заклятья.
По чёрному – белым,
По снегу – ночная вода.
В пределах души совершается грустное чудо,
Врачующий раны уже исцеляется сам,
И детскую гордость внезапная лечит остуда,
Печаль и надежда – я знаю вас по голосам.
Свернулась калачиком
Узкая серая кошка,
Случайно замечу,
Как нежностью пойманный спит
Сердитый ребёнок,
И лунного цвета дорожка,
Касаясь лица,
По паркету во мраке летит.
|
