ОТТЕПЕЛЬ
Моя душа, поникшая, больная,
Немного начинает оживать
И шевелить побитыми крылами...
Я не скажу, что я свободен. Нет!
Но деспот мой – безликое ОНО –
Чуть удлинить мою изволил привязь ненадолго...
И начинают чувства оживать.
Зашевелились мысли в голове,
Ушибленной о притолку режима.
***
Я русский. В этом боль моя -
И счастье. Радость и усталость.
Люблю бескрайние поля –
Всё, что от воли нам досталось.
Я славянин. И тем горжусь.
Люблю тебя, моё славянство,
За неосознанную грусть
И роковое постоянство.
От Родины не отрекусь!
Пусть ты раба! Глупа и нища.
В тюрьме, в бою, на пепелище
Всегда мы нераздельны, Русь!
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Конец апреля. Жалкая земля
Кой-где травой прикрыта прошлогодней.
Какие безотрадные поля!..
Но на душе всё чище и свободней!
Ну а меня забудет разве Бог?
Он мне прощает, что в него не верю.
А без Него, один, я разве б смог
Перенести последнюю потерю?
ВЫСШЕЕ И НИЗШЕЕ
Живем мы так уверенно,
Как будто не случайны
И я, и это дерево,
И музыка, и тайны.
Но если формы высшие
Не субстанциональны,
Но если нет Всевышнего,
То ты и я случайны.
Случайные явления
На крошечной пылинке
Сошлись - и на мгновение
Там завелись былинки.
В конце того мгновения
Стал зарождаться разум…
Но чье-то дуновение -
И нет былинок разом…
Раз в мире нет Всевышнего,
Нет Разума, нет Тайны,
То всемогуще Низшее,
А Жизнь и Дух случайны.
***
Самая прекрасная планета!
Милая любимая Земля.
В голубое небо ты одета.
В белый снег, в зелёные поля.
Нас наука учит очень мудро –
Во Вселенной мириады звёзд.
Только есть ли где такое утро,
Тихое безмолвие берёз?
Милая любимая планета
В кумачёвом одеянье зорь,
В белоснежье солнечного света,
Пусть тебя минуют глад и хворь!
Человек! Люби свою планету!
По рукам свяжи её врага!
Чтоб она по неземному свету
Не брела, безлюдна и нага!
***
О юности моей сомнительные годы!
Войны прожорливость и голода оскал.
Палач на палаче. Без привкуса свободы
Те годы тяжкие, где буйствовал фискал.
Как уцелел? Не знаю. Пронесло.
Бог миловал меня, чтоб я в другое время,
Подпругу подтянув и ногу вставив в стремя,
Карабкался в пегасово седло.
Я НЕ ФИЛОСОФ
Я не философ. Я поэт
Лечу, как бабочка на свет.
Я ничего не получу —
Я только жизнь укорочу.
СЕМЬ КАЧЕСТВ ЖИЗНИ
Я смертного родил. Одушевил
Материю, которая была
Бесчувственной.
Я наделил её
Способностью к страданью.
И в этот мир – Мир Зла –
Швырнул ребёнка,
Который думает,
Что это Мир Добра
(Ведь ласковы пока
И бабушка, и мама)...
И он растёт – и ничего не знает!
Он ничего не ведает о жизни:
Измене, Лжи, Разлуке, Клевете,
Болезни, Одиночестве и Смерти...
Я смертного родил –
Я в этом виноват.
***
Я жил в Москве – недобром городе,
В лачуге, грязной и сырой.
Ребёнок плакал за стеной,
Дрались соседи за стеной,
Собака выла за стеной,
Гремели танцы за стеной...
На чердаке кошачий визг –
А под полом мышиный писк.
Я с коммунизмом в сердце жил.
Лачуга мне казалась раем,
Симфонией кошачий визг,
А гегемон мой, пьяный вдрызг,
Был для меня цветущим маем.
***
Как всё смердит! Как всё полно обмана!
Любовь фальшива. Поцелуй – плевок.
В любой душе зловоннейшая рана,
Червями копошится в ней порок.
Нарушены Законы Мирозданья.
Отравлены Глубинные ключи.
Возмездья нет за страшные страданья.
В почёте доживают палачи.
***
Уже снега насторожились,
Ручьями ринуться готовы.
Куются в кузницах подковы.
И петухи распетушились.
Мяучат сладострастно кошки.
Сосулек конусы свисают.
И всё заметнее кусают
На Солнце мартовские мошки.
На лыжах без лыжни по насту!
Меня одолевает одурь.
Дремлю, пригревшись, словно лодырь,
Хоть эту презираю касту.
Но тягостна моя дремота...
А у Земли, прикрытой снегом,
Свиданье с ясным чистым Небом,
Свиданье до седьмого пота.
И я, ничтожнейший, раздавлен
Их тесным соприкосновеньем.
Бегу испуганным оленем,
Чужой любовью обесславлен.
***
Художнику В. Л.
Дух беспокойный, дух скорбящий
Зачем вложили в грудь твою?
Миг не приемля настоящий,
Всю жизнь у Жизни на краю.
В эпоху умного бездумья,
Когда Свободы свет потух,
Лишь в тех, кто на краю безумья,
Ещё ютится светлый Дух!
***
Вновь надвигается Хаос.
Опять нас выдернут из грядок,
Корове выбросят под хвост...
Но всё же победит Порядок!
Не может Мир сорваться в пропасть!
Хаосом овладеет Логос.
Любители найдутся пенок –
И новый выстроят застенок.
***
Если любишь свободу
И живёшь налегке,
Твою душу как воду
Не зажмут в кулаке.
Мир насилия вещен.
Но за вещностью слов
Бескорыстный и вещий
Дух - основа основ.
В испытаниях новых
Будь к насилию глух!
Он свободен в оковах –
Твой неистовый Дух!
***
Не пора ли, мой друг, не пора ли
Удалиться в надзвёздные дали?
Удавиться - и удалиться...
Может, кто-нибудь удивится:
“Вот не думали, не гадали,
Что уйдёт он в надзвёздные дали,
Что уйдёт он в космический холод...
Ах, как жаль! Он ещё был молод,
Он ещё подавал надежды...”
Будут строить догадки невежды
И отыскивать в сплетнях причины
Для моей малодушной кончины.
И, язык свой слюнявя тряпичный,
Скажут: “Это для нас не типично.
Мы строители. Мы пророки.
Перед нами открыты дороги.
Мы идём в лучезарные дали.
Наши руки лежат на штурвале...”
Ах, красавцы мои и крали,
Как случилось, что нас обокрали?
***
Разорван мир. Распалась цепь на звенья.
Сочувствья к жертве нет у палача.
Нет доброты. Нет радости общенья.
Над нами явь дамоклова меча.
Погибнем мы. На жертвенник науки –
Рабыни деспотов – мы все принесены.
Зачем детей рождаем мы на муки?
Зачем не знаем за собой вины?
Опомнитесь! Уродливым потомством
Мы будем прокляты. И он. И я. И ты.
Двадцатый век – век лжи и вероломства –
Остановись у роковой черты!
ПАМЯТНИКк
Вы ещё обо мне узнаете!
Вы ещё обо мне услышите!
Моё имя на звездном знамени
Будет словно созвездие вышито.
А когда упадут болидами
Те, кто нынче творит поэзию,
Со своими стихо-инвалидами
Я останусь… Ведь я созвездие.
АНТИПАМЯТНИК
Я сжёг свои черновики.
Не жду от времени награды.
Мне в будущем не будут рады
Профессора-крестовики
И докторанты-шелкопряды.
Мне повезло хотя бы тем,
Что я не выдумал и гайки,
Что, умерев, умру совсем, –
Что из меня наделать тем
Не смогут аспирантов шайки.
Я сгину сразу, на корню,
Бесследно в космосе растаю, –
Но я зато не раскормлю
Прожорливых доцентов стаю,
Не будет бить меня под дых
Толпа студентов в курсовых.
Мне предстоит лишь Божий суд –
Черновики там не спасут.
САМОЭПИТАФИЯ
Арсений Прохожий –
На чёрта похожий,
Но всё же немного
Похожий на Бога.
Он жил неумело:
Трясли, словно грушу...
Чёрт взял его тело.
Бог взял его душу.
|
